-----------------------------------------------------------------------------------------------------
среда, 04 сентября 2019
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
В день, когда Афродита шагнула из бездны морской
Вся в белесых разводах и пышной полуденной пене,
Ей под ноги гранитные скалы, как будто ступени,
Наползая, стелились с тревожной кошачьей тоской.
Солнце жарило руки и резкий, мальчишечий стан,
Мир был весел и наг, из-под крон надрывались цикады.
Позабыв пастуха, сквозь горячий и пыльный бурьян
К ней брело на поклон черно-белое тучное стадо.
А забытый пастух, между пальцами флейту крутя,
Жег ей взглядом лопатки и угольно-жесткие косы…
Так шагала она — легконогое, злое дитя.
А любовь — что любовь? Это греки придумали после.
Вся в белесых разводах и пышной полуденной пене,
Ей под ноги гранитные скалы, как будто ступени,
Наползая, стелились с тревожной кошачьей тоской.
Солнце жарило руки и резкий, мальчишечий стан,
Мир был весел и наг, из-под крон надрывались цикады.
Позабыв пастуха, сквозь горячий и пыльный бурьян
К ней брело на поклон черно-белое тучное стадо.
А забытый пастух, между пальцами флейту крутя,
Жег ей взглядом лопатки и угольно-жесткие косы…
Так шагала она — легконогое, злое дитя.
А любовь — что любовь? Это греки придумали после.
суббота, 30 сентября 2017
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
Сердце заело и что-то гундит, гудит,
Как патефон неисправный в моей груди,
Как заводное авто, зарываясь в ворс,
Как полысевший эспандер, зажатый в горсть.
Слышится из-под рубашки едва, едва —
Я не могу, не могу разобрать слова.
Это знакомое с детских ногтей нытье —
Сердце, которое бьется как не мое,
Птица, что я не могу научить молчать,
Ребус, к которому не подобрать ключа.
Ноет и плачет и ноты по венам льет —
Сердце мое,
где кончится твой завод?
Как патефон неисправный в моей груди,
Как заводное авто, зарываясь в ворс,
Как полысевший эспандер, зажатый в горсть.
Слышится из-под рубашки едва, едва —
Я не могу, не могу разобрать слова.
Это знакомое с детских ногтей нытье —
Сердце, которое бьется как не мое,
Птица, что я не могу научить молчать,
Ребус, к которому не подобрать ключа.
Ноет и плачет и ноты по венам льет —
Сердце мое,
где кончится твой завод?
пятница, 14 апреля 2017
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
I will leave, I will leave the woods that bore me;
For our days are ending, days are ending and our years failing...
(с) Legolas's song
For our days are ending, days are ending and our years failing...
(с) Legolas's song
перед самым концом забери меня к морю, где пена волны как мальвины седая прядь.
мы небрежно швырнем чемоданы таксисту боре и сразу — ладонь в ладони — пойдем гулять.
будет вязнуть песок или галька шуршать, а потом пружинить под туфлей твоей прибой:
ты пойдешь по воде, я посуху за тобой.
забери меня к морю, куда из столиц по рельсам еще негретым спешит апрель,
где, пустея, дичают вагоны и всё, что боялось конца, завершается без потерь
и которое, сколько бы воздуху в легкие ни вобрал, все равно никак не перейти по дну,
и тогда — в отливе по локоть — оставь меня там одну.
понедельник, 10 октября 2016
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
этим летом тот, кто стоит за моей спиной,
подходил ко мне дважды и говорил со мной.
в первый раз - июнь разнежился на пару,
и каштан веерами парил на шальном ветру -
он смотрел стариком.
он принес мне такую весть:
"в том разбитом городе, где тебе было шесть,
где с комочками манка и гречка с сахарным пояском,
будет боль, а потом разлетится сухим песком".
он сказал: либо город умрет, либо я за него умру, -
и в глазах у него горчила степная грусть.
...я сказала: пусть.
во второй - это август болотную тишь глотал -
рыжеглазый мальчишка огрел меня по плечу:
"в тех краях, где тебе пятнадцать вчера и впредь,
будет холод стыть, будет угольный порох тлеть,
сквозь древесную плоть наискось прорастет металл".
он с укором смотрел на меня: дескать, что молчу?
и над нами неслышно туман зарябил дождем.
...я спросила: чего мы ждем?
я стою лицом к октябрю, ощущая лопатками: ти-ши-на.
если это прощенье, то теми ли прощена.
если это награда,
то даром такой не надо.
...если осенью ты, мой друг, попадешь в беду,
я приду одна.
или, может быть,
не приду.
подходил ко мне дважды и говорил со мной.
в первый раз - июнь разнежился на пару,
и каштан веерами парил на шальном ветру -
он смотрел стариком.
он принес мне такую весть:
"в том разбитом городе, где тебе было шесть,
где с комочками манка и гречка с сахарным пояском,
будет боль, а потом разлетится сухим песком".
он сказал: либо город умрет, либо я за него умру, -
и в глазах у него горчила степная грусть.
...я сказала: пусть.
во второй - это август болотную тишь глотал -
рыжеглазый мальчишка огрел меня по плечу:
"в тех краях, где тебе пятнадцать вчера и впредь,
будет холод стыть, будет угольный порох тлеть,
сквозь древесную плоть наискось прорастет металл".
он с укором смотрел на меня: дескать, что молчу?
и над нами неслышно туман зарябил дождем.
...я спросила: чего мы ждем?
я стою лицом к октябрю, ощущая лопатками: ти-ши-на.
если это прощенье, то теми ли прощена.
если это награда,
то даром такой не надо.
...если осенью ты, мой друг, попадешь в беду,
я приду одна.
или, может быть,
не приду.
суббота, 08 октября 2016
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
— Так вы виделись с Арамисом? — сказал Атос,
пристально глядя на д'Артаньяна. — Право же, вы предприняли
паломничество по храмам дружбы, говоря языком поэтов.
пристально глядя на д'Артаньяна. — Право же, вы предприняли
паломничество по храмам дружбы, говоря языком поэтов.
мой дорогой д'артаньян, паломничество
не удалось оттого, что в храме, где вы молились,
нет никаких богов.
д'артаньян, вы любили их целые годы разлуки,
верили в их всемогущество целые десятилетья.
ваши боги состарились,
их золотые одежды пообтрепались,
они завели монокли, чтоб оставаться всевидящими.
д'артаньян, где вас носило,
пока они литрами пили шампанское, соблазняли чужих любовниц,
травили лис?
д'артаньян, двадцать лет назад вы в последний раз
принесли сюда хлеба и фруктов, разложили на алтаре, ударили кремнем.
вы спросили богов,
будут ли они в порядке, если вы пойдете другим путем.
боги сказали да,
а что им еще оставалось.
и теперь, когда захотите увидеть своих богов,
то вам нужно ждать на вандомской проезжей дороге.
они будут стоять в темноте
с сияющими глазами,
в драгоценных одеждах.
если вы пойдете туда, захватите счастливую шпагу.
это пригодится, когда ваши боги вызовут вас к барьеру.
четверг, 20 ноября 2014
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
ты берешь их улыбки, сгибаешь в упругий щит,
закрываешь глаза и идешь, как идут за хлебом.
а когда ты шагаешь в небыль, она трещит,
притворяясь небом.
их улыбки запаяны в соты, как воск и мед:
кто важнее всего, никогда не с тобою вместе.
и пока ты ступаешь по небу, оно поет.
доставляет весть.
закрываешь глаза и идешь, как идут за хлебом.
а когда ты шагаешь в небыль, она трещит,
притворяясь небом.
их улыбки запаяны в соты, как воск и мед:
кто важнее всего, никогда не с тобою вместе.
и пока ты ступаешь по небу, оно поет.
доставляет весть.
понедельник, 22 сентября 2014
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
прозрачна и непроницаема - стенка мыльного пузыря -
граница меж летом и осенью льется, как будто плачет.
мой год кончается августом и начинается с сентября -
я даже не помню, когда бывало иначе.
в наш город вселяются демоны осени с огненными очами:
желтеют листья от пламени, тлеют нити и связи.
встречаемся с теми, с кем встречи уже не чаяли,
ведем разговоры, страдающие афазией.
на месте наших кафе растут "перекрестки" и спа-салоны,
на ветках яблонь - рекламки царства небесного и прокладок.
ты знаешь, я существую - отчаянно, исступленно.
мне больно, но мне ничего от тебя не надо.
граница меж летом и осенью льется, как будто плачет.
мой год кончается августом и начинается с сентября -
я даже не помню, когда бывало иначе.
в наш город вселяются демоны осени с огненными очами:
желтеют листья от пламени, тлеют нити и связи.
встречаемся с теми, с кем встречи уже не чаяли,
ведем разговоры, страдающие афазией.
на месте наших кафе растут "перекрестки" и спа-салоны,
на ветках яблонь - рекламки царства небесного и прокладок.
ты знаешь, я существую - отчаянно, исступленно.
мне больно, но мне ничего от тебя не надо.
среда, 25 июня 2014
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
это просто урок геометрии, класс седьмой.
леха ссорится с кэт, кабинет как кусочек ада.
это было с тобой точно так же, как и со мной,
я сейчас объясню, зачем это было надо.
мы имеем условную точку (и точка - ты).
у кроватки кочуют родственники, воркуя.
мимо мчатся прямые, покуда они пусты -
выбирай любую.
выбирая - следуй, вот только одна беда -
у прямых есть особенность в наших координатах:
либо, встретившись, больше не встретиться никогда,
либо век, не касаясь друг друга, тащиться рядом.
есть дороги из дома, но нету дорог домой,
так как путь - это луч, у которого нет финала.
выходи за порог, шагай по своей прямой
и молись аксиомам, которых на свете мало:
то, что ты бесконечно мал, что нет у тебя "внутри",
что в отрезке всегда содержится цепь событий,
что твоя первичная функция - примирить
плоскость быта и плоскость попыток забыть о быте.
и когда ты все это усвоишь как дважды два,
институтский профессор, небритый, как алкоголик,
буркнет: "что же, начнем с лобачевского, господа.
и забудьте все, чему вас учили в школе".
Примечание: автор почти ничего не знает о геометрии в принципе и еще меньше - о геометрии Лобачевского. Автор вообще филолог
леха ссорится с кэт, кабинет как кусочек ада.
это было с тобой точно так же, как и со мной,
я сейчас объясню, зачем это было надо.
мы имеем условную точку (и точка - ты).
у кроватки кочуют родственники, воркуя.
мимо мчатся прямые, покуда они пусты -
выбирай любую.
выбирая - следуй, вот только одна беда -
у прямых есть особенность в наших координатах:
либо, встретившись, больше не встретиться никогда,
либо век, не касаясь друг друга, тащиться рядом.
есть дороги из дома, но нету дорог домой,
так как путь - это луч, у которого нет финала.
выходи за порог, шагай по своей прямой
и молись аксиомам, которых на свете мало:
то, что ты бесконечно мал, что нет у тебя "внутри",
что в отрезке всегда содержится цепь событий,
что твоя первичная функция - примирить
плоскость быта и плоскость попыток забыть о быте.
и когда ты все это усвоишь как дважды два,
институтский профессор, небритый, как алкоголик,
буркнет: "что же, начнем с лобачевского, господа.
и забудьте все, чему вас учили в школе".
Примечание: автор почти ничего не знает о геометрии в принципе и еще меньше - о геометрии Лобачевского. Автор вообще филолог
пятница, 17 января 2014
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
где-то меж Петербургом и Псковом ее настигает лес,
обнимает колючими ветками, мхом оплетает ребра.
ей бы быть поразумней, да умным не место здесь;
ей бы быть подобрее, да север не любит добрых.
город сплюнул ее, попавшего в рот жучка,
крылья мокрые, всюду зима, так нет же - лети, лети!
поезд мчится, колеса доламывают пути,
рельсы пусть на упрямстве, но держатся ведь пока!
расстояние в каждый момент переходит в боль:
если ад есть вагон, так делись персональным адом.
она сходит во Пскове, идет по перрону вдоль,
поезд смотрит ей вслед лошадиным усталым взглядом.
обнимает колючими ветками, мхом оплетает ребра.
ей бы быть поразумней, да умным не место здесь;
ей бы быть подобрее, да север не любит добрых.
город сплюнул ее, попавшего в рот жучка,
крылья мокрые, всюду зима, так нет же - лети, лети!
поезд мчится, колеса доламывают пути,
рельсы пусть на упрямстве, но держатся ведь пока!
расстояние в каждый момент переходит в боль:
если ад есть вагон, так делись персональным адом.
она сходит во Пскове, идет по перрону вдоль,
поезд смотрит ей вслед лошадиным усталым взглядом.
понедельник, 01 апреля 2013
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
ангела нынче не сыщешь в контакте, твиттере
или еще каком-нибудь "точка com"
я не хранитель - я девочка в красном свитере
с тысячью бед и потрепанным рюкзаком
знаю, со мной сотрудничать утомительно,
да, от меня не ждите святых даров
я не хранитель - я только и.о. хранителя,
раз настоящий устал или нездоров
если дорога длинна, непогода мстительна,
я буду рядом - но только не на века
я не хранитель - я просто и.о. хранителя,
если хранитель
не встретился
вам
пока
или еще каком-нибудь "точка com"
я не хранитель - я девочка в красном свитере
с тысячью бед и потрепанным рюкзаком
знаю, со мной сотрудничать утомительно,
да, от меня не ждите святых даров
я не хранитель - я только и.о. хранителя,
раз настоящий устал или нездоров
если дорога длинна, непогода мстительна,
я буду рядом - но только не на века
я не хранитель - я просто и.о. хранителя,
если хранитель
не встретился
вам
пока
пятница, 29 марта 2013
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
И однажды он
шпоры скалятся, как столовое серебро
подбоченившись
да, тебе повезло с ним. конечно же, повезло.
говорит, мол, Мэри, я расколол все твои орешки
все загадки, довел до ферзей все пешки:
почему ты так сладко жмуришься по утрам,
и какой у тебя в голове даун хаус и тарарам,
и зачем у тебя всегда выпадает решка.
у него все тот же мундир, сколько раз зашит
почему он его не сменит, не выкинет, не спалит,
принцам нечего шляться в заплатах, как Аладдин.
как он будет один?
говорит, мол, мыши этапом ушли в ГУЛАГ,
тебе нечего больше бояться ночных атак,
тебе больше не нужен ни жилистый мой кулак
смотрит с гордостью, будто бы в этот кулак влюблен
и ни сабля моя. считай, что все это сон.
утром Мэри берет мешочек без прорезей и прорех,
заявляется в кухню, где бедная фрау Кнехт
из последних припасов готовит компот и пудинг.
если ей на глаза попадется еще хоть один орех,
Мэри знает, что тогда будет.
шпоры скалятся, как столовое серебро
подбоченившись
да, тебе повезло с ним. конечно же, повезло.
говорит, мол, Мэри, я расколол все твои орешки
все загадки, довел до ферзей все пешки:
почему ты так сладко жмуришься по утрам,
и какой у тебя в голове даун хаус и тарарам,
и зачем у тебя всегда выпадает решка.
у него все тот же мундир, сколько раз зашит
почему он его не сменит, не выкинет, не спалит,
принцам нечего шляться в заплатах, как Аладдин.
как он будет один?
говорит, мол, мыши этапом ушли в ГУЛАГ,
тебе нечего больше бояться ночных атак,
тебе больше не нужен ни жилистый мой кулак
смотрит с гордостью, будто бы в этот кулак влюблен
и ни сабля моя. считай, что все это сон.
утром Мэри берет мешочек без прорезей и прорех,
заявляется в кухню, где бедная фрау Кнехт
из последних припасов готовит компот и пудинг.
если ей на глаза попадется еще хоть один орех,
Мэри знает, что тогда будет.
воскресенье, 21 октября 2012
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
У нас времена, конечно, не те -
Людских познаний улучшилось качество.
А знаешь,
кто сидит на твоем зонте,
Пока от дождя ты под ним прячешься?
Ты что-то читал про водопад Виктория,
Про инков, про атомы и просодию.
А знаешь,
кто поет в пустых аудиториях,
Когда студенты по домам расходятся?
Тебе знакомы постулаты Евклидовы,
Кем-то когда-то сведенные в одно.
А знаешь,
Как грустно параллельным линиям,
Которым пересечься не суждено?
Такой эрудицией стоит гордиться:
Тебе по силам вопрос любой.
А знаешь,
что в сердце моем творится,
Когда я думаю про нас с тобой?
Людских познаний улучшилось качество.
А знаешь,
кто сидит на твоем зонте,
Пока от дождя ты под ним прячешься?
Ты что-то читал про водопад Виктория,
Про инков, про атомы и просодию.
А знаешь,
кто поет в пустых аудиториях,
Когда студенты по домам расходятся?
Тебе знакомы постулаты Евклидовы,
Кем-то когда-то сведенные в одно.
А знаешь,
Как грустно параллельным линиям,
Которым пересечься не суждено?
Такой эрудицией стоит гордиться:
Тебе по силам вопрос любой.
А знаешь,
что в сердце моем творится,
Когда я думаю про нас с тобой?
вторник, 12 июня 2012
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
да, мы люди как люди, чего с нас, паршивцев, взять:
эти наши страдания в бога и в душу мать,
эта наша всесветная беспокоица.
только знаешь, когда у тебя остывает чай,
у меня - да ты слушай, слушай, не отвечай! -
что-то острое, вроде ресницы, под ребра колется, -
мне-то только и надо, что мужа, двоих детей,
чтоб стихи мурлыкали кошками у локтей,
да чтоб в окна всходило солнце.
эти наши страдания в бога и в душу мать,
эта наша всесветная беспокоица.
только знаешь, когда у тебя остывает чай,
у меня - да ты слушай, слушай, не отвечай! -
что-то острое, вроде ресницы, под ребра колется, -
мне-то только и надо, что мужа, двоих детей,
чтоб стихи мурлыкали кошками у локтей,
да чтоб в окна всходило солнце.
воскресенье, 08 апреля 2012
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
Фейре.
- Говорит Илион. Андромаха у аппарата.
- Говорит Лакедемон. Мы скоро уже домой.
- Поскорей бы. А то эти маленькие ребята...
Им не скажешь: эй, милый, пока не родись, постой.
- Говорит Менелай. Я плевал на твою цензуру!
Эта шлюха Елена связалась со стервецом
из троянцев. Она не сбежит, не совсем же дура.
Просто смотрит, ты знаешь, с невинным таким лицом...
- Я вам мать или нет?! Или - нет?.. Но не это важно:
вам пиров и охот не хватило за столько дней?
Ты, Парис, перестал бы цепляться к тунике каждой
из спартанок и в царский шарахаться гинекей!
- Говорит Пенелопа. Елена, ну что за шутки?
Ты же любишь его? Менелая? Ну ей-же-ей?
- Подожди, дорогая, газетные эти утки...
Ну подумай сама, кто же любит теперь мужей?
- Одиссея нет дома. Я только его дворецкий.
Что? С каких это пор? Да мы тут раскопали нефть...
Шутка! Здесь пол-Итаки из бука штампует нэцки -
окупаемость та еще. Ротшильду не поспеть.
- Агамемнон на связи! Какие занятья йогой?!
Вот уж правда, что старость не радость, а бес под зад...
Нестор тоже рехнулся... Куда он закинул ногу?!
Ну и как он теперь перекинет ее назад?
- Я его секретарь. Все вопросы во вторник утром.
С девяти до восьми... Как? Откуда я знаю, как?
Нет, сегодня с Ахиллом нет толку о чем-то путном...
Он с утра раз пятнадцать Хирону продул в трик-трак.
- Одиссея? Он в коме. Да хоть бы сама Афина!..
Вы - Афина?! О нет, я совсем не имел в виду!
Я решил, из налоговой...
- Да уж, с рожденьем сына
и у самого крепкого мужа сорвет узду.
- Гектор, мальчик, ты только присматривай за Парисом:
Ты же знаешь, ему всё игрушки в реальный рост...
Кстати, сын, ты не в курсе, что именно там с Улиссом?
Ходят слухи, что необратимый лейкоцитоз...
- Брат, мне больше невмочь, я же вижу, служанка - сводня!
- Менелай, ты рехнулся. Елена тебе верна.
Ночь. Елене - Парис, вестовым: - Ты придешь сегодня?
- Я уже на пороге.
... А завтра была война.
- Говорит Илион. Андромаха у аппарата.
- Говорит Лакедемон. Мы скоро уже домой.
- Поскорей бы. А то эти маленькие ребята...
Им не скажешь: эй, милый, пока не родись, постой.
- Говорит Менелай. Я плевал на твою цензуру!
Эта шлюха Елена связалась со стервецом
из троянцев. Она не сбежит, не совсем же дура.
Просто смотрит, ты знаешь, с невинным таким лицом...
- Я вам мать или нет?! Или - нет?.. Но не это важно:
вам пиров и охот не хватило за столько дней?
Ты, Парис, перестал бы цепляться к тунике каждой
из спартанок и в царский шарахаться гинекей!
- Говорит Пенелопа. Елена, ну что за шутки?
Ты же любишь его? Менелая? Ну ей-же-ей?
- Подожди, дорогая, газетные эти утки...
Ну подумай сама, кто же любит теперь мужей?
- Одиссея нет дома. Я только его дворецкий.
Что? С каких это пор? Да мы тут раскопали нефть...
Шутка! Здесь пол-Итаки из бука штампует нэцки -
окупаемость та еще. Ротшильду не поспеть.
- Агамемнон на связи! Какие занятья йогой?!
Вот уж правда, что старость не радость, а бес под зад...
Нестор тоже рехнулся... Куда он закинул ногу?!
Ну и как он теперь перекинет ее назад?
- Я его секретарь. Все вопросы во вторник утром.
С девяти до восьми... Как? Откуда я знаю, как?
Нет, сегодня с Ахиллом нет толку о чем-то путном...
Он с утра раз пятнадцать Хирону продул в трик-трак.
- Одиссея? Он в коме. Да хоть бы сама Афина!..
Вы - Афина?! О нет, я совсем не имел в виду!
Я решил, из налоговой...
- Да уж, с рожденьем сына
и у самого крепкого мужа сорвет узду.
- Гектор, мальчик, ты только присматривай за Парисом:
Ты же знаешь, ему всё игрушки в реальный рост...
Кстати, сын, ты не в курсе, что именно там с Улиссом?
Ходят слухи, что необратимый лейкоцитоз...
- Брат, мне больше невмочь, я же вижу, служанка - сводня!
- Менелай, ты рехнулся. Елена тебе верна.
Ночь. Елене - Парис, вестовым: - Ты придешь сегодня?
- Я уже на пороге.
... А завтра была война.
понедельник, 02 апреля 2012
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
Все мои дорогие нашли себе настоящих:
Не трезвонящих в полночь, не тянущих кровь из жил.
Не безмозглых и зряшных, ночами глядящих в ящик,
А таких, что любой бы, увидев, дышать забыл.
Все, кто были родней кислорода и интернета
Отыскали себе синеглазых до тошноты,
Разодетых по моде, три тысячи раз воспетых,
Тонконогих и ласковых - словом, почти святых.
Все, кто были моими до краешков сухожилий,
До последнего жеста, до лучиков синих вен -
Как потрепанные кассетники, отслужили.
Отказались играть героев моих поэм.
Не трезвонящих в полночь, не тянущих кровь из жил.
Не безмозглых и зряшных, ночами глядящих в ящик,
А таких, что любой бы, увидев, дышать забыл.
Все, кто были родней кислорода и интернета
Отыскали себе синеглазых до тошноты,
Разодетых по моде, три тысячи раз воспетых,
Тонконогих и ласковых - словом, почти святых.
Все, кто были моими до краешков сухожилий,
До последнего жеста, до лучиков синих вен -
Как потрепанные кассетники, отслужили.
Отказались играть героев моих поэм.
вторник, 27 марта 2012
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
А этими суматохами и избытками
Взрывается сердце любящее, заботное.
Чтоб каждая нитка на нем только ею выткана,
Чтоб каждая строчка рукою ее наметана!
Чтоб не было слова, оставленного без отклика,
Чтоб тихою тенью - нежная, незаметная, -
Быть противоядием, капсулой анаболика,
В дурную погоду - инъекцией солнца летнего.
Чтоб, горько - не горько, резкость его простить ему,
И - только за ним, без намека на своеволие,
Чтоб верить ему, не любившим оставив истину,
И быть ему... только другом.
И все.
Не более.
Взрывается сердце любящее, заботное.
Чтоб каждая нитка на нем только ею выткана,
Чтоб каждая строчка рукою ее наметана!
Чтоб не было слова, оставленного без отклика,
Чтоб тихою тенью - нежная, незаметная, -
Быть противоядием, капсулой анаболика,
В дурную погоду - инъекцией солнца летнего.
Чтоб, горько - не горько, резкость его простить ему,
И - только за ним, без намека на своеволие,
Чтоб верить ему, не любившим оставив истину,
И быть ему... только другом.
И все.
Не более.
вторник, 20 марта 2012
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
Кому-то для счастья нужны цветы
Из золота и камней,
А наши мечты, как роса, просты -
Побольше счастливых дней.
Кому-то мечи и булатный блеск,
Доспехи и боя гром,
А нам бы ручей, да тенистый лес,
Да крепко стоящий дом.
Кому-то страницы старинных книг
И пыль вековая в них, -
Мы, песню допев, забываем вмиг
Недавно сложенный стих.
Кому-то волшебный и древний дар,
Кому-то рил и вино,
Кто молод вечно, кто вечно стар -
Но нам другое дано.
...Когда, устав от своих забот,
От книг, боев и дорог,
Услышишь: кто-то в лесу поет
И ступишь на мой порог;
Когда, все силы отдав Добру,
Победу его храня,
Ты вспомнишь: бывает тепло от рук,
И вдруг увидишь меня;
Когда, измученный и босой,
Нигде не найдешь ночлег -
Кто, кроме меня, тебе даст постой,
Пока не растает снег...
А наше дело - растить детей,
Выращивать лен и рожь,
Латать заплаты да греть постель,
... Пока ты вновь не уйдешь.
Из золота и камней,
А наши мечты, как роса, просты -
Побольше счастливых дней.
Кому-то мечи и булатный блеск,
Доспехи и боя гром,
А нам бы ручей, да тенистый лес,
Да крепко стоящий дом.
Кому-то страницы старинных книг
И пыль вековая в них, -
Мы, песню допев, забываем вмиг
Недавно сложенный стих.
Кому-то волшебный и древний дар,
Кому-то рил и вино,
Кто молод вечно, кто вечно стар -
Но нам другое дано.
...Когда, устав от своих забот,
От книг, боев и дорог,
Услышишь: кто-то в лесу поет
И ступишь на мой порог;
Когда, все силы отдав Добру,
Победу его храня,
Ты вспомнишь: бывает тепло от рук,
И вдруг увидишь меня;
Когда, измученный и босой,
Нигде не найдешь ночлег -
Кто, кроме меня, тебе даст постой,
Пока не растает снег...
А наше дело - растить детей,
Выращивать лен и рожь,
Латать заплаты да греть постель,
... Пока ты вновь не уйдешь.
пятница, 02 марта 2012
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
я и раньше-то верила, что глупа,
что дрянна и смешна, как все.
насмехалась. все ставила на попа.
выступала во всей красе.
уж какой была девочкой, милый мой:
сарафан и коса до плеч,
что тебе бы хоть кровью - любой ценой
упасти, отвести, сберечь!
уж каким была солнышком:
- Первый май!
уж какие стояли дни!
что пирог, что десяток детей, что рай -
не подглядывай, так тяни!
я и раньше все плакалась, ела дрянь,
зарывалась в постель с тоски,
проклинала, ложилась в такую рань,
что рассказывать не с руки.
уж какая была - не для сказок речь,
что ни день - то грех, что ни ночь! -
ты меня такой не сумел сберечь,
ни сгубить не смог, ни помочь.
что дрянна и смешна, как все.
насмехалась. все ставила на попа.
выступала во всей красе.
уж какой была девочкой, милый мой:
сарафан и коса до плеч,
что тебе бы хоть кровью - любой ценой
упасти, отвести, сберечь!
уж каким была солнышком:
- Первый май!
уж какие стояли дни!
что пирог, что десяток детей, что рай -
не подглядывай, так тяни!
я и раньше все плакалась, ела дрянь,
зарывалась в постель с тоски,
проклинала, ложилась в такую рань,
что рассказывать не с руки.
уж какая была - не для сказок речь,
что ни день - то грех, что ни ночь! -
ты меня такой не сумел сберечь,
ни сгубить не смог, ни помочь.
четверг, 01 марта 2012
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
за порогом весна.
ты же видишь, что это - весна?
доставай из кладовки грачей с запыленными перьями,
разворачивай свертки, шкатулки, коробки без дна,
пересчитывай все, что нашлось.
плюнь на все, что потеряно.
за порогом весна.
ты же помнишь, как пахнет апрель?
как стекается март по земле синеглазыми каплями?
растяни на снегу вереницей двенадцать недель
как двенадцать ковров
с шерстяными еловыми лапами.
за порогом весна.
доставай из стола тишину,
расплети прошлогодние травы отвыкшими пальцами
да скрути из них светлые нити - и вышей весну
на полотнах росы, наклонясь над ольховыми пяльцами.
за порогом весна.
распахни свой чердак, распрямись,
выбей пыль из небес, постирай облака синебровые,
поругайся на моль, тараканов, на сырость и крыс, -
за порогом весна.
позови, когда будешь готова.
ты же видишь, что это - весна?
доставай из кладовки грачей с запыленными перьями,
разворачивай свертки, шкатулки, коробки без дна,
пересчитывай все, что нашлось.
плюнь на все, что потеряно.
за порогом весна.
ты же помнишь, как пахнет апрель?
как стекается март по земле синеглазыми каплями?
растяни на снегу вереницей двенадцать недель
как двенадцать ковров
с шерстяными еловыми лапами.
за порогом весна.
доставай из стола тишину,
расплети прошлогодние травы отвыкшими пальцами
да скрути из них светлые нити - и вышей весну
на полотнах росы, наклонясь над ольховыми пяльцами.
за порогом весна.
распахни свой чердак, распрямись,
выбей пыль из небес, постирай облака синебровые,
поругайся на моль, тараканов, на сырость и крыс, -
за порогом весна.
позови, когда будешь готова.
понедельник, 27 февраля 2012
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück