Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Глотаю пачками гребанный новопассит.
Боже, убереги от таких, упаси!
На них не хватает ни нервов, ни сил.
Он так прекрасен и, боже прости, красив.
Я подыхаю, как вижу его, сдаюсь.
Я не кричу, не плачу, господи, не пою.
Ухожу в минус, перехожу в плюс.
С ним не создать семью.
Он - моя фобия, мания, парадокс.
Лучше бы он не выжил, от передоза сдох!
Я была счастлива, правда, задолго до
Того момента, когда он стал нормой доз.
В груди моей бьется вера в него и боль.
Это любовь? Да ладно, какая любовь...
Мне нужен лишь он, а так подойдет любой.
Это какой-то вирус или банальный сбой.
У меня от него скручивает нутро,
Под сердцем, кажется, сто пятнадцатый тромб.
Это не счастье, а стокгольмский синдром.
Я глотаю таблетки и ром.
Я так несчастна, жизнь без него - ад.
Не обернуться, не повернуть назад,
Не закричать и не закрыть глаза.
Я умираю, а он ведь негласно за.
Боже, убереги от таких, упаси!
На них не хватает ни нервов, ни сил.
Он так прекрасен и, боже прости, красив.
Я подыхаю, как вижу его, сдаюсь.
Я не кричу, не плачу, господи, не пою.
Ухожу в минус, перехожу в плюс.
С ним не создать семью.
Он - моя фобия, мания, парадокс.
Лучше бы он не выжил, от передоза сдох!
Я была счастлива, правда, задолго до
Того момента, когда он стал нормой доз.
В груди моей бьется вера в него и боль.
Это любовь? Да ладно, какая любовь...
Мне нужен лишь он, а так подойдет любой.
Это какой-то вирус или банальный сбой.
У меня от него скручивает нутро,
Под сердцем, кажется, сто пятнадцатый тромб.
Это не счастье, а стокгольмский синдром.
Я глотаю таблетки и ром.
Я так несчастна, жизнь без него - ад.
Не обернуться, не повернуть назад,
Не закричать и не закрыть глаза.
Я умираю, а он ведь негласно за.
в цитатник.