воскресенье, 12 декабря 2010
Planet Earth is blue and there's nothing I can do
...Так вот, таких птичек надо баловать, баловать, и ещё раз баловать.(с)
***
...И падал снег. И был мороз.
И ночью город заметало.
И на глазах, больных от слёз
Мечтой улыбка застывала.
и над холодной синевой
Пустого неба бесполезно
Кружилась вьюга.
Мостовой
Брёл за санями бемятежно.
Ты видел отблески вдали
Сияний северных.
Прекрасно
Блестели волосы мои
В санях.
Ты знал. Но шёл напрасно.
Ты забывал про всех и вся,
И с каждым шагом всё сильнее
Хотел забыть и про меня.
Не мог догнать. И шёл быстрее.
Тревожным сном казалась явь.
И день за днём тянулся томно.
За каждый жест и каждый взгляд
Ты отдавал себя всего мне.
И эти все твои дары
Казались бременем напрасным.
Ты знал и это, и они
Льдом застывали в сердце страстном.
Ты шёл покорно, день за днём,
Шёл без оглядки и без страха.
Не замечая пред собой
Судьбой поставленного шаха.
А за тобой бежали вслед,
Крича, предупредить пытались,
Но не хотел идти назад,
Твои надежды - не сдавались.
Ты предпочёл пустой чертог,
И из осколков слова "вечность"
Пытался выжать хоть кусок
Того, что звалось "человечность".
Но с каждым часом, с каждым днём
Всё больше сердце тяжелело.
Ты остывал. И знал, что ты
Не нужен.Но хотел.
Светлело.
Через пустые сотни миль
Тебя нашли и вновь забрали.
Разбили, взяли, увели
А ты устал. Не узнавали
Тебя знакомые, друзья,
Твоя подруга всё пыталась
Слезами растопить тебя.
Но что-то не срослось.
Не сталось.
И так проходит день за днём
И ночь за ночью остывая,
Не пожелала отпустить
Тебя Твоя зима. Пустая.
...И падал снег. И был мороз.
И ночью город заметало.
И на глазах, больных от слёз
Мечтой улыбка застывала.
и над холодной синевой
Пустого неба бесполезно
Кружилась вьюга.
Мостовой
Брёл за санями бемятежно.
Ты видел отблески вдали
Сияний северных.
Прекрасно
Блестели волосы мои
В санях.
Ты знал. Но шёл напрасно.
Ты забывал про всех и вся,
И с каждым шагом всё сильнее
Хотел забыть и про меня.
Не мог догнать. И шёл быстрее.
Тревожным сном казалась явь.
И день за днём тянулся томно.
За каждый жест и каждый взгляд
Ты отдавал себя всего мне.
И эти все твои дары
Казались бременем напрасным.
Ты знал и это, и они
Льдом застывали в сердце страстном.
Ты шёл покорно, день за днём,
Шёл без оглядки и без страха.
Не замечая пред собой
Судьбой поставленного шаха.
А за тобой бежали вслед,
Крича, предупредить пытались,
Но не хотел идти назад,
Твои надежды - не сдавались.
Ты предпочёл пустой чертог,
И из осколков слова "вечность"
Пытался выжать хоть кусок
Того, что звалось "человечность".
Но с каждым часом, с каждым днём
Всё больше сердце тяжелело.
Ты остывал. И знал, что ты
Не нужен.Но хотел.
Светлело.
Через пустые сотни миль
Тебя нашли и вновь забрали.
Разбили, взяли, увели
А ты устал. Не узнавали
Тебя знакомые, друзья,
Твоя подруга всё пыталась
Слезами растопить тебя.
Но что-то не срослось.
Не сталось.
И так проходит день за днём
И ночь за ночью остывая,
Не пожелала отпустить
Тебя Твоя зима. Пустая.
Или ты смеешься над жизнью, или жизнь смеется над тобой.
Знаешь, я очень устаю от людей,
От лиц, разговоров, нравоучений и споров.
Мне бы на крышу, в бесконечность пустых этажей,
Смотреть на город в плену светофоров
И витрин-миражей.
Курить по пол-пачки, прикурив от спички,
Держать до середины, и оставить тлеть.
Слишком привычные дневники-странички,
Чтобы заставить однажды хотеть
Оставлять от себя отмычки.
Мне бы уснуть, засунув голову под одеяло,
Обняв во сне гитару, в одиночестве петь;
Вот только тело выдернут на простор бульваров,
Слишком много знакомых, чтобы дома сидеть
В тепле будуаров.
А ты знаешь, я просто, честное слово, устала
У меня две работы, экзамен и канун Рождества.
У меня билет до вокзала, до чужого вокзала
На Новый год (всё равно никогда его не встречала),
И конец декабря.
Ты знаешь, я очень устала от людей. Во мне избыток дней,
Проведенных с кем-то вне своих интересов,
Мне б на неделю, одной... Если потом - тяжелее, смешнее
Признаваться в привязанности к месту и объяснять экцессы
Своих идей.
Я уеду на время. Далеко, из страны. Я вернусь, еще до весны.
Просто никогда не думала что буду скучать по себе,
Разучусь истолковывать сны, захочу тишины...
Ты не бойся, я излечусь от влияний толпы
И вернусь. Непременно вернусь к тебе.
От лиц, разговоров, нравоучений и споров.
Мне бы на крышу, в бесконечность пустых этажей,
Смотреть на город в плену светофоров
И витрин-миражей.
Курить по пол-пачки, прикурив от спички,
Держать до середины, и оставить тлеть.
Слишком привычные дневники-странички,
Чтобы заставить однажды хотеть
Оставлять от себя отмычки.
Мне бы уснуть, засунув голову под одеяло,
Обняв во сне гитару, в одиночестве петь;
Вот только тело выдернут на простор бульваров,
Слишком много знакомых, чтобы дома сидеть
В тепле будуаров.
А ты знаешь, я просто, честное слово, устала
У меня две работы, экзамен и канун Рождества.
У меня билет до вокзала, до чужого вокзала
На Новый год (всё равно никогда его не встречала),
И конец декабря.
Ты знаешь, я очень устала от людей. Во мне избыток дней,
Проведенных с кем-то вне своих интересов,
Мне б на неделю, одной... Если потом - тяжелее, смешнее
Признаваться в привязанности к месту и объяснять экцессы
Своих идей.
Я уеду на время. Далеко, из страны. Я вернусь, еще до весны.
Просто никогда не думала что буду скучать по себе,
Разучусь истолковывать сны, захочу тишины...
Ты не бойся, я излечусь от влияний толпы
И вернусь. Непременно вернусь к тебе.
суббота, 11 декабря 2010
Не говори, что ты самый умный. И тогда, не будешь казаться дибилом
Стих №17
Когда уверенно ступаешь ты на землю,
Когда уверен ты в своих делах.
Подумай, ты ли заслужил всё это,
И вспомни о своих друзьях.
Вспомни тех людей что были рядом,
Что помогли тебе найти себя.
Поблагодари хотя бы взглядом,
Они рады будут не тая.
И лучше станет на земле.
Тебе, ему и даже мне.
Ведь главное та счастье,
Что счастливы друзья твои.
А это значит.
Что счастлив каждый человек,
Ведь счастье перейдет и дальше.
И каждый капельку получит твоего маленького счастья.
И тебе вернётся всё.
И даже больше.
И из капель выльется река,
И жить всем станет намного проще.
Когда уверенно ступаешь ты на землю,
Когда уверен ты в своих делах.
Подумай, ты ли заслужил всё это,
И вспомни о своих друзьях.
Вспомни тех людей что были рядом,
Что помогли тебе найти себя.
Поблагодари хотя бы взглядом,
Они рады будут не тая.
И лучше станет на земле.
Тебе, ему и даже мне.
Ведь главное та счастье,
Что счастливы друзья твои.
А это значит.
Что счастлив каждый человек,
Ведь счастье перейдет и дальше.
И каждый капельку получит твоего маленького счастья.
И тебе вернётся всё.
И даже больше.
И из капель выльется река,
И жить всем станет намного проще.
Алексей Snickers™ Крупский 6 июля 2009 в 10:26
Привет! Ну что, давай за встречу?
Признаюсь, изменился ты!
Какой пиджак надел на плечи...
Достиг намеченной черты?
Банкир? Неплохо, раз по нраву!
Пойдем, расскажешь, что да как.
Узнать про все - имею право!
Слыхал, недавно был твой брак?
И как супруга? Да, красотка!
А глянь туда! Сумел забыть
Как мы на крыше той высотки
Не знали, как нам дальше жить?
Смеешься? Вот уж была драма:
Девчонка бросила тебя.
И ты на крышу, прямо к краю,
А за тобой вприпрыжку я!
Разбито сердце! Ты рыдаешь!
Кричишь, что все - Не хочешь жить
И только одного желаешь,
Чтоб жизнь скорее прекратить!
А мне ж чертовски было страшно:
Не дай бог - отчебучишь ты!
И кстати, хоть уже не важно,
Боюсь я с детства высоты!
Смеешься? Ха! А ту Наташку
Ведь через месяц ты забыл...
Смотри на ту многоэтажку -
Каким ты идиотом был.
(c) Deacon
Признаюсь, изменился ты!
Какой пиджак надел на плечи...
Достиг намеченной черты?
Банкир? Неплохо, раз по нраву!
Пойдем, расскажешь, что да как.
Узнать про все - имею право!
Слыхал, недавно был твой брак?
И как супруга? Да, красотка!
А глянь туда! Сумел забыть
Как мы на крыше той высотки
Не знали, как нам дальше жить?
Смеешься? Вот уж была драма:
Девчонка бросила тебя.
И ты на крышу, прямо к краю,
А за тобой вприпрыжку я!
Разбито сердце! Ты рыдаешь!
Кричишь, что все - Не хочешь жить
И только одного желаешь,
Чтоб жизнь скорее прекратить!
А мне ж чертовски было страшно:
Не дай бог - отчебучишь ты!
И кстати, хоть уже не важно,
Боюсь я с детства высоты!
Смеешься? Ха! А ту Наташку
Ведь через месяц ты забыл...
Смотри на ту многоэтажку -
Каким ты идиотом был.
(c) Deacon
"Let's do some living after we die."
Пустоши пахнут полынью и мятой,
Пряным тимьяном, последней расплатой,
Давним напевом далёкого моря.
Пылью пути. Полустёршимся горем.
Пустоши песне непрожитой вторят.
Ночь меня скроет
И спрячет от зноя,
Но не подарит ни сна, ни покоя.
Волки по следу. Ветер мой воет.
Пустоши станут моею судьбою
И наколдуют дорогу с тобою:
Алый костёр
И соцветие ран,
Дольний простор
Да крепкий аркан.
И до рассвета буду я пьян
Сладкой полынью, жаркой метелью,
Северным, диким, неведомым хмелем,
Что родом из дальних, невиданных стран.
Пряным тимьяном, последней расплатой,
Давним напевом далёкого моря.
Пылью пути. Полустёршимся горем.
Пустоши песне непрожитой вторят.
Ночь меня скроет
И спрячет от зноя,
Но не подарит ни сна, ни покоя.
Волки по следу. Ветер мой воет.
Пустоши станут моею судьбою
И наколдуют дорогу с тобою:
Алый костёр
И соцветие ран,
Дольний простор
Да крепкий аркан.
И до рассвета буду я пьян
Сладкой полынью, жаркой метелью,
Северным, диким, неведомым хмелем,
Что родом из дальних, невиданных стран.
Напор и ярость ©
В своих ладонях Он держал мечту.
Мечту, что их двоих едино согревала.
Он улыбался Ей, и этот светлый луч
От бесконечности до самого начала
Лишь Ей одной принадлежал на век.
Тонкими пальцами Она мяла бумагу –
Конверт, письмо… Любимый человек
Ей написал его еще давно когда-то.
Послание любви Ею дороже всяких
Сокровищ мира бренного хранилось.
«Те чувства, - верила, - во веки не иссякнут».
Действительно, ничто не изменилось:
Ладони грела девушка в Его дыханье.
Любовь дарила пламя сердцу вечерами.
Было не в тягость долгое молчанье –
Друг друга мысли без труда читали.
И надо ль что еще влюбленной паре,
Познавшей прелесть связи непорочной?
Им сны на утро никогда не лгали,
Их чувства стали тонкой нитью прочной.
Их радовал весенний солнца лучик,
И каждой капли звук дождя по крыше.
В обитель их любви не заходили тучи.
Жили они земных ненастий выше.
В своих ладонях Он держал мечту.
Мечту, что их двоих едино согревала.
Он знал, что повстречал одну,
Ту самую, что в унисон мечтала.
Мечту, что их двоих едино согревала.
Он улыбался Ей, и этот светлый луч
От бесконечности до самого начала
Лишь Ей одной принадлежал на век.
Тонкими пальцами Она мяла бумагу –
Конверт, письмо… Любимый человек
Ей написал его еще давно когда-то.
Послание любви Ею дороже всяких
Сокровищ мира бренного хранилось.
«Те чувства, - верила, - во веки не иссякнут».
Действительно, ничто не изменилось:
Ладони грела девушка в Его дыханье.
Любовь дарила пламя сердцу вечерами.
Было не в тягость долгое молчанье –
Друг друга мысли без труда читали.
И надо ль что еще влюбленной паре,
Познавшей прелесть связи непорочной?
Им сны на утро никогда не лгали,
Их чувства стали тонкой нитью прочной.
Их радовал весенний солнца лучик,
И каждой капли звук дождя по крыше.
В обитель их любви не заходили тучи.
Жили они земных ненастий выше.
В своих ладонях Он держал мечту.
Мечту, что их двоих едино согревала.
Он знал, что повстречал одну,
Ту самую, что в унисон мечтала.
Светя другим, сгораю сам.
Мне, кажется, пора взрослеть.
Зачем держать насильно детство?
Шаг за пороги малолетства –
И мне уже семнадцать лет.
Мне, кажется, пора взрослеть,
Но я боюсь. Не странно это?
Уже написано либретто,
Так было, есть и будет впредь.
Взросленье – это не впервой.
Не первая, и ты не первый,
Кто, путь себе наметив верный,
Взрослеет телом и душой.
Но как узнать, что с нами станет?
К чему готовиться? что ждёт?
Кто своё счастье обретёт,
А кто во тьму безвестно канет?
А, впрочем, знал бы, где упасть,
Так постелил бы там солому.
Готовым нужно быть к любому –
Масть подберётся иль не масть.
Сто раз успеет поменяться
Всё в нашей жизни и душе.
Важней на каждом вираже
Всегда собою оставаться.
И будет множество открытий,
И будут новые друзья
И поиск смысла бытия,
И счастья тоненькие нити...
И встретится ещё не раз,
Что нам не по душе придётся.
Но что же делать остаётся?
Ведь нужно и стерпеть подчас.
О том, что ждёт нас впереди,
Давай загадывать не станем,
Ведь жить мы только начинаем…
Ну что ж, вперёд –
Свети, свети!
Зачем держать насильно детство?
Шаг за пороги малолетства –
И мне уже семнадцать лет.
Мне, кажется, пора взрослеть,
Но я боюсь. Не странно это?
Уже написано либретто,
Так было, есть и будет впредь.
Взросленье – это не впервой.
Не первая, и ты не первый,
Кто, путь себе наметив верный,
Взрослеет телом и душой.
Но как узнать, что с нами станет?
К чему готовиться? что ждёт?
Кто своё счастье обретёт,
А кто во тьму безвестно канет?
А, впрочем, знал бы, где упасть,
Так постелил бы там солому.
Готовым нужно быть к любому –
Масть подберётся иль не масть.
Сто раз успеет поменяться
Всё в нашей жизни и душе.
Важней на каждом вираже
Всегда собою оставаться.
И будет множество открытий,
И будут новые друзья
И поиск смысла бытия,
И счастья тоненькие нити...
И встретится ещё не раз,
Что нам не по душе придётся.
Но что же делать остаётся?
Ведь нужно и стерпеть подчас.
О том, что ждёт нас впереди,
Давай загадывать не станем,
Ведь жить мы только начинаем…
Ну что ж, вперёд –
Свети, свети!
I WANNA BE LOVED BY YOU...AND OTHER NICE PEOPLE TOO)
Вновь ныряли во тьму океана,
Волны пенились, били огнями.
Соль морская щипала нам раны,
Те,что в сердце. Виновны мы сами,
В том что некуда плыть, капитан!
Волны пенились, били огнями.
Соль морская щипала нам раны,
Те,что в сердце. Виновны мы сами,
В том что некуда плыть, капитан!
Всё, что извергает из себя проклятую сторону своей сути, подписывает себе смертный приговор. © Бодрийяр
Во сне мои слова как хилая молитва…
А явь лишь бред… ничья хмельная битва.
За пару строк немеркнущего света
В агонии душа постылого поэта…
Во имя неба, моря, гордых скал,
Во имя звезд, размазанных в оскал,
Во имя боли, криков, дымных слез в тиши,
Во имя снов в забытой раненой глуши…
Пиши!
Во имя пепла, снега, отблеска свечей,
Во имя войн, пиров, заточенных мечей,
Во имя правды, бьющей в тьму и синь,
Дыши… пиши во имя лжи богинь.
Аминь!

А явь лишь бред… ничья хмельная битва.
За пару строк немеркнущего света
В агонии душа постылого поэта…
Во имя неба, моря, гордых скал,
Во имя звезд, размазанных в оскал,
Во имя боли, криков, дымных слез в тиши,
Во имя снов в забытой раненой глуши…
Пиши!
Во имя пепла, снега, отблеска свечей,
Во имя войн, пиров, заточенных мечей,
Во имя правды, бьющей в тьму и синь,
Дыши… пиши во имя лжи богинь.
Аминь!

Возьми мои слова и брось к ее ногам (с)
Кислород вскрывает вены
Пузырьками на поверхность
Вырывается двойник.
Он кричит, что будет первым,
Он уверен в этом деле,
И оно его заводит
В узкий огненный тупик.
Голос бьется, рвется, жмется
В стены адского огня
Не получит он меня -
Остается на мели.
Угасает горсткой пепла,
Рассыпается мгновенно...
Где-то скраю развеваю,
Разметаю, разрываю,
Методично разбираю на отдельные слова...
Он исчез? Да черта с два.
Пузырьками на поверхность
Вырывается двойник.
Он кричит, что будет первым,
Он уверен в этом деле,
И оно его заводит
В узкий огненный тупик.
Голос бьется, рвется, жмется
В стены адского огня
Не получит он меня -
Остается на мели.
Угасает горсткой пепла,
Рассыпается мгновенно...
Где-то скраю развеваю,
Разметаю, разрываю,
Методично разбираю на отдельные слова...
Он исчез? Да черта с два.
пятница, 10 декабря 2010
Хожу по бордюрам и пою.
Закрой глаза и сосчитай до десяти.
Его душе сейчас не больно. Больно телу.
А ты утешь его, Лолита, и прости.
Прости «Мирану» и малютку Анабеллу.
Ты рядом будь, пока его не унесло
Волнами цепкими удушливое море
В тот дивный сад, где подрастает крошка Ло.
Ему всё хуже. Обними его. И вскоре
Звуча симфонией из детских голосов,
По языку размазав сахарную вату,
За ним чахоточной кукушкой из часов
Придёт измученный, заждавшийся МакФатум.
И он исчезнет, твой возлюбленный палач,
Уйдёт, рассыплется по небу звёздной пылью.
А ты целуй его и плачь, Лолита, плачь.
В его руках - твои изорванные крылья.
Его душе сейчас не больно. Больно телу.
А ты утешь его, Лолита, и прости.
Прости «Мирану» и малютку Анабеллу.
Ты рядом будь, пока его не унесло
Волнами цепкими удушливое море
В тот дивный сад, где подрастает крошка Ло.
Ему всё хуже. Обними его. И вскоре
Звуча симфонией из детских голосов,
По языку размазав сахарную вату,
За ним чахоточной кукушкой из часов
Придёт измученный, заждавшийся МакФатум.
И он исчезнет, твой возлюбленный палач,
Уйдёт, рассыплется по небу звёздной пылью.
А ты целуй его и плачь, Лолита, плачь.
В его руках - твои изорванные крылья.
Общество одноразовых стаканов (с)...
***
Красивые, жесткие тени,
А мы ничего не хотели!
С тех пор,
Как окончился наш разговор.
Насадим на саблю ракету,
И держим «нос по ветру»…
Чуть-чуть…
И сможем получить что-нибудь…
Не клеится, что-то, не очень,
А ветер все тайны бормочет…
И ходит,
И все, их голосит!
И вот уже серые чувства,
Польются, поволочутся.
Ведь не было сил,
Их никто не просил!
Красивые, жесткие тени,
А мы ничего не хотели!
С тех пор,
Как окончился наш разговор.
Насадим на саблю ракету,
И держим «нос по ветру»…
Чуть-чуть…
И сможем получить что-нибудь…
Не клеится, что-то, не очень,
А ветер все тайны бормочет…
И ходит,
И все, их голосит!
И вот уже серые чувства,
Польются, поволочутся.
Ведь не было сил,
Их никто не просил!
Перекати-похуй.
Сколько их, не умеющих правильно жить по правилам?
кому бездна возможность кожей дышать оставила,
не втянула в себя, облепив суррогатами ценностей,
а заставила выжить, резко толкнув к поверхности.
Тех, кто платит дорогам горящими в сердце свечами,
тех, кто ценит не плед, и не чашку горячего чая,
потерявших покой, будто жемчуг в бушующем море
приютят теплотрассы мостов и бессонные реки-озёра.
Пусть найдут свой Грааль беспокойные вольные души,
не указывай путь - дай им шанс рассказать, а не слушать,
не бросай их, лишенных границ и любого сомнения
лишь за то, что в их картах маршрут не в твоём направлении.
Ты возьмёшь к себе тех, кто летает без стаи, Господи?
повстречавших рассвет на вокзалах и в грязных хостелах,
одевавших себя в ощетиненный иглами выворот.
Ты возьмёшь их к себе,
не лишая свободы выбора?
кому бездна возможность кожей дышать оставила,
не втянула в себя, облепив суррогатами ценностей,
а заставила выжить, резко толкнув к поверхности.
Тех, кто платит дорогам горящими в сердце свечами,
тех, кто ценит не плед, и не чашку горячего чая,
потерявших покой, будто жемчуг в бушующем море
приютят теплотрассы мостов и бессонные реки-озёра.
Пусть найдут свой Грааль беспокойные вольные души,
не указывай путь - дай им шанс рассказать, а не слушать,
не бросай их, лишенных границ и любого сомнения
лишь за то, что в их картах маршрут не в твоём направлении.
Ты возьмёшь к себе тех, кто летает без стаи, Господи?
повстречавших рассвет на вокзалах и в грязных хостелах,
одевавших себя в ощетиненный иглами выворот.
Ты возьмёшь их к себе,
не лишая свободы выбора?
"Let's do some living after we die."
Прощай, Палермо-палёные камни,
Твоя дорога моей не станет
Что было болью, с рассветом канет
На дно морское
И перестанет
Томить собою.
Коснись рукою
Камней и хлеба
И пей запоем
Тоску и небо.
Певец поёт нам святую небыль
О ярких лентах,
Миндальных кронах,
О злых советах
И разлучённых.
Певец поёт за вино и лиры
Таким, как мы, и бродягам сирым.
Певец поёт. Улыбайся небу.
Прощай, Палермо. Не слушай небыль.
Твоя дорога моей не станет
Что было болью, с рассветом канет
На дно морское
И перестанет
Томить собою.
Коснись рукою
Камней и хлеба
И пей запоем
Тоску и небо.
Певец поёт нам святую небыль
О ярких лентах,
Миндальных кронах,
О злых советах
И разлучённых.
Певец поёт за вино и лиры
Таким, как мы, и бродягам сирым.
Певец поёт. Улыбайся небу.
Прощай, Палермо. Не слушай небыль.
"Сны - эти маленькие кусочки смерти, как я их ненавижу." (с) Э.А. По
Ужас сознаться, не меньше, чем умереть…
Это превыше.
Зачем?
Я должна сказать.
Жить без тебя, в чем-то даже страшней, чем смерть.
В чем-то страшнее даже самой меня…
Шрамов рисунок, знаком, как руки листок,
Я ведь о каждом хоть пару слов, но могу…
В кубке вино, глоток и ещё глоток,
Я ведь давно нам обоим бесстыдно лгу.
Я ведь люблю тебя, черное пламя моё.
Я ведь дышу тобой, если мне можно дышать.
В кубке вранье, на губах моих тоже враньё.
Верить и ждать.
Так нелепо,
Но верить и ждать.
Ждать откровенья – полетом поет тетива.
Ждать.
Я не знаю чего ещё ждать.
Извини.
То, что сказала сегодня, конечно, слова.
Выбор нелеп:
Прогони или просто пойми…
Это превыше.
Зачем?
Я должна сказать.
Жить без тебя, в чем-то даже страшней, чем смерть.
В чем-то страшнее даже самой меня…
Шрамов рисунок, знаком, как руки листок,
Я ведь о каждом хоть пару слов, но могу…
В кубке вино, глоток и ещё глоток,
Я ведь давно нам обоим бесстыдно лгу.
Я ведь люблю тебя, черное пламя моё.
Я ведь дышу тобой, если мне можно дышать.
В кубке вранье, на губах моих тоже враньё.
Верить и ждать.
Так нелепо,
Но верить и ждать.
Ждать откровенья – полетом поет тетива.
Ждать.
Я не знаю чего ещё ждать.
Извини.
То, что сказала сегодня, конечно, слова.
Выбор нелеп:
Прогони или просто пойми…
The rest is silence.
Оцените, пожалуйста.
Кружит блестящий хоровод
Под светом фонаря ночного,
И тихо, ласково зовет
Мороза шепот ледяного.
Волшебная ночь опустилась на город,
Укрыв под крылом суетливую жизнь,
Так сладко он дремлет впервые, быть может,
Так тихо, спокойно, как в ласковый штиль.
Закралась ладонь в золотистые пряди,
Спящий ребенок как ангел в ночи…
Улыбка в холодном задумчивом взгляде.
Сон непробудный… и ты, малыш, спи.
Спи, и пусть снится тебе та же вьюга,
Что бродит по улицам там, за окном…
И Королева Снегов, зимней ночи подруга,
С тихим шепотом ветра заглянет в твой дом.
Кружит блестящий хоровод
Под светом фонаря ночного,
И тихо, ласково зовет
Мороза шепот ледяного.
Под светом фонаря ночного,
И тихо, ласково зовет
Мороза шепот ледяного.
Волшебная ночь опустилась на город,
Укрыв под крылом суетливую жизнь,
Так сладко он дремлет впервые, быть может,
Так тихо, спокойно, как в ласковый штиль.
Закралась ладонь в золотистые пряди,
Спящий ребенок как ангел в ночи…
Улыбка в холодном задумчивом взгляде.
Сон непробудный… и ты, малыш, спи.
Спи, и пусть снится тебе та же вьюга,
Что бродит по улицам там, за окном…
И Королева Снегов, зимней ночи подруга,
С тихим шепотом ветра заглянет в твой дом.
Кружит блестящий хоровод
Под светом фонаря ночного,
И тихо, ласково зовет
Мороза шепот ледяного.
четверг, 09 декабря 2010
Это, верно, не лучший мир, но и я посчастливей многих: у меня нет стрелы. Есть желание стать стрелой.
Не стоит сожалений уходящий год,
очередной «не срок»; на плоскости тетради
разлито вдоволь мыслей ни о чем,
немного опыта. Хотя чего и ради
он был приобретен? Меж тем ни в чем
не новый краткий лозунг «только бы вперед»
с прошедшим временем все так же актуален…
…Огни вечерних улиц кажутся ярки
и отдаляются без лишних разговоров,
мой маятник колеблется за грань.
И так хотелось избежать самоповторов,
что получалось и себя не жаль,
как и намеченного курса вопреки
тому, который точно был бы идеален.
очередной «не срок»; на плоскости тетради
разлито вдоволь мыслей ни о чем,
немного опыта. Хотя чего и ради
он был приобретен? Меж тем ни в чем
не новый краткий лозунг «только бы вперед»
с прошедшим временем все так же актуален…
…Огни вечерних улиц кажутся ярки
и отдаляются без лишних разговоров,
мой маятник колеблется за грань.
И так хотелось избежать самоповторов,
что получалось и себя не жаль,
как и намеченного курса вопреки
тому, который точно был бы идеален.
"Сны - эти маленькие кусочки смерти, как я их ненавижу." (с) Э.А. По
Холод руки и тепло неожиданной шутки,
Есть промежутки, в которые можно вдохнуть.
Вспорота грудь и горящее сердце…
Так жутко:
Фразы текут ядовито и плавно, как ртуть.
Шепчутся карты, ва-банк неизбежно-печален,
Взвизгнет струна, захлебнувшись чужим ля-минор,
В шорохе сплетен, в уютном убежище спален,
Тек разговор, серебром прорастая из пор.
К горлу осина, осталась последняя шалость...
Щепкой под ногти вогнать то, что спеть не сумел.
Жалость – порок,
Добродетель – ненужная малость.
Кровью с руки льется жизнь незаконченных дел.
Есть промежутки, в которые можно вдохнуть.
Вспорота грудь и горящее сердце…
Так жутко:
Фразы текут ядовито и плавно, как ртуть.
Шепчутся карты, ва-банк неизбежно-печален,
Взвизгнет струна, захлебнувшись чужим ля-минор,
В шорохе сплетен, в уютном убежище спален,
Тек разговор, серебром прорастая из пор.
К горлу осина, осталась последняя шалость...
Щепкой под ногти вогнать то, что спеть не сумел.
Жалость – порок,
Добродетель – ненужная малость.
Кровью с руки льется жизнь незаконченных дел.
Спящий ребёнок это не только мило,но и НАКОНЕЦ - ТО!:))))
Я обретаю бескомпромиссность
Жадно,отчаянно и безвозвратно...
Раком с горы безбашенно свистну
Денег не будет...Не будет зарплаты.
Бог(хуй) с ней,с зарплатой.Будем жрать "Ролтон"
Нам не впервой оставаться живыми,
Сердцем разбиться ...Ссыпать осколки,
Но не продаться,не быть остальными.
Верить в любовь,Действительно верить.
И поджигать,бить уснувшую душу
И раскрывать бесконечные двери,
И,как в последний раз,спеть и послушать...
Ждать до конца,не бояться,не помнить
Чёрных,отчаянных дней одиноких
Быть охуевшим и очень нескромным,
Быть рядом с Богом значит быть средь УБогих
Хочешь со мной?Оставайся безумным,
Нас очень много,мир не знает об этом
Но ты же знаешь,как сердце и струны
Стонут и плачут,и жаждут рассвета.
Ждёшь меня?Жди.Отчаянно висну,
Пусть одиночество будет расплатой.
Я обретаю бескомпромиссность,
Жадно.Отчаянно.И безвозвратно.
Жадно,отчаянно и безвозвратно...
Раком с горы безбашенно свистну
Денег не будет...Не будет зарплаты.
Бог(хуй) с ней,с зарплатой.Будем жрать "Ролтон"
Нам не впервой оставаться живыми,
Сердцем разбиться ...Ссыпать осколки,
Но не продаться,не быть остальными.
Верить в любовь,Действительно верить.
И поджигать,бить уснувшую душу
И раскрывать бесконечные двери,
И,как в последний раз,спеть и послушать...
Ждать до конца,не бояться,не помнить
Чёрных,отчаянных дней одиноких
Быть охуевшим и очень нескромным,
Быть рядом с Богом значит быть средь УБогих
Хочешь со мной?Оставайся безумным,
Нас очень много,мир не знает об этом
Но ты же знаешь,как сердце и струны
Стонут и плачут,и жаждут рассвета.
Ждёшь меня?Жди.Отчаянно висну,
Пусть одиночество будет расплатой.
Я обретаю бескомпромиссность,
Жадно.Отчаянно.И безвозвратно.