По утрам — витаминки, Ночами — не грызть мелки. Все записывать сразу, Словами сплетать венки.
Не сжимать часовые стрелки, Как кулаки.
И не цокать в пустой мобильный: «Как, дружок, мы с тобой близки. Как мы далеки».
Дальше?Спать ложиться рано, Не видеть, как Молоком В пять утра туман Разливается. Покосившимся челноком Идет белое солнце за проводами.
И ты бочком Пробираешься между кроватью И шкафом, Глотаешь ком В горле И идешь плакать в ванную, Чтобы не разбудить.
Потому обещаешь не бередить Этот омут, Рисуешь себе вердикт:
Хватит складывать все свои Мелкие Кубики, бусинки, васильки, Ленточки, вены, гланды, Аорту, резцы, клыки... Все свои Ночные шатания, Нереализованные мирки
В одного человека.
Как в коробочку с табаком. Ту, которую прячешь в детстве, А достаешь уже стариком. Видишь дурацкий рисунок И банку, когда-то обжитую Светлячком. Или другую банальность — кусок пластинки.
И вспоминаешь холодную землю От крыльца до калитки на даче Утром и босиком.
И время дальше идет, Спотыкаясь, Как школьник с одним шнурком, Вечно развязанным На левом его Ботинке.
знаешь, мой милый, а это, наверное, здорово - я забываю тебя, забываю, и притворяется тряпкой разорванной память, а время ее не сшивает. рифмы глаголами, деепричастьями в чашку кофейную падают, сыплются. если подумать, что знаем о счастье мы? два человека, которым не сблизиться. сколько об этом и спето и сказано, только подумай - мы снова не первые! жаль, не умеем, чтоб вовремя, сразу и жить себе дальше, с отличными нервами, четкими планами, нужными связями, строить заборы себе по кирпичику. что ж мы с тобой, дураки несуразные, помним друг друга до неприличия? маемся... глупо так... чем? не случившимся, несотворенным и нерожденным. нас, навсегда уже недоразбившихся, даже не стоит жалеть. поделом нам. жить - это жжет, это в клочья кромсает, и это, наверное, милый мой, здорово, то, что стираю тебя, растворяю, словно туман на окраинах города, словно таблетку в граненом стакане, ты просто найди в себе силы растаять, взять и раскрасить иными цветами то, что бесплотным давно уже стало. милый, не надо, все это отплакано, выпито, вылито, вырвано с корнем. ты душу усердно пятнаешь заплатами. я снова прячусь за рифмой глагольной. все бесполезно. и в этом, наверное, истина. давности нет у таких преступлений. жить - это вовремя в голову выстрелить, если патрон остается последний...
Ты совсем не по-римлянски носишь свой римский профиль, Но мне хочется руки запачкать о серый грифель, Хотя я в рисовалках не профи (и так - не профи). Машинально обжегшись порядком остывшим кофе, Я к тебе подбираю рифмы.
Вот хотелось "мудак", но меня если так прижало, Что моё задевало, в моём же крестцовом, шило, То тебя все, и подавно, дораздражало, И твое раздраженье сидело во мне, как жало, Развивалось во мне и жило.
там есть нецензурное слово. аж целое одно. ^^Срифмовать тебя с язвой, чумою, или падучей, Или, вот, в ебеня улетевшей моей подачей (ты, по-всякому, этого, деточка, не получишь) Будет несколько правильней, будет острей и круче, Но опять ничего не значить.
Ты рифмуешь его с баобабом, дубами и сортом сосен, Архетипом "другого", который, увы, не ясен (а вообще ему подошли бы "весна" и "осень". И "стихи" подошли бы, "стихии", "поэма в прозе"...) Продолжаю свой список: "Ясень".
А еще можно вспомнить про "ангелов", "крокодилов" И про мальчиков "алкоголиков" и "кидалов", От которых так задевало (навылет) и бередило, Что я, право, вернулась бы к рифмочке про "мудилу" Да и порыдала.
А еще можно вставить аллюзии на Кинг-Конга И на Тайсона, с его ухом и духом ринга.... Но вот только про "взгляды" не надо, про перепонки. - - Докоснется до них его голос, до самой кромки, И ты таешь посерединке.
Прощенья не проси. Оставь. Найди лишь силы вновь Самой подняться. Прости обиды. Умей в грядущем от души смеяться. А обо мне...
Иди вперед. Назад не смей смотреть! Представь,что жизнь легка как прежде. Смахни слезу. Попробуй вновь НЕ тлеть...... Гореть! А обо мне...
И не перечь судьбе, когда она на перепутье! Воскресни. Сильной стань. Скинь тяжкий груз. Почувствуй жизни вкус. Но помни о значеньи расстояний. А обо мне... 4.06.10 Моё
Закрывает картину песчаного неба Лодка, бьет парусами тень ушедшего дня. Проплывает бесшумно бесполезное время, Позади оставляет меня. Серых будней награда: Ощущение сна. Все начнется с начала Лишь проснется луна. Мне песчаные замки не дали ответа. Не нашли отраженья чувства мои. Я устал от безоблачно ясного света. Я ушел, и песком занесло все следы. Нет, не знаю тревоги, Куда двигаюсь я Знают лишь одни ноги Заблудился я. Я мечтаю однажды увидеть деревья, Насладиться шуршаньем зеленой травы. Я хотел бы услышать волны моря пенье, Но не встречу, увы, такой красоты. В этом мире- пустыне Я один, ты одна. Все что нужно отныне Только встретить тебя.
Знать бы, где ты… Спрошу ветры… Знать бы, где ты!
Словно солнца луч Словно свет звезды Ты меня коснулась, Пришла ты! На миг я смог забыть всю боль. Я в руки взял твою ладонь. В моей душе пылал любви огонь! Я вдруг увидел сто цветов, Я понял, как важна любовь! Тебя обнял. Ведь ты из моих снов! Расступились тучи! Расцвели сады! Моей жизни смысл Дала ты!
Закрывает картину песчаного неба Лодка, бьет парусами тень ушедшего дня. Я смотрел, как сквозь пальцы уходит надежда. Ты растаяла вдруг. Ты была из песка…
/ по идее это текст к песне, но ее еще не записали))) /
А он вечно в бреду, вечно ерзает по ночам, Запивает тоску вином и пишет себе стихи, Заливается соловьем, так, что хочется закричать, И, похоже, не может простить себе все грехи. Он немного усталый и кажется, будто стар Или болен, а может, давно не трезв, Прячет руки в карманы, лицо убирает в шарф, И считается только с теми, кто с миром идет вразрез. Улыбается криво и будто бы невпопад, В телефонную трубку молчит, в разговоре курит Все кроссворды решает, сдает экзамены наугад И считает, что лучше всего умереть от пули. Он давно уже понял, что жизнь - череда удач, А все люди в ней меньше, чем наваждение, Он сам суд для себя, сам пастор и сам палач, И свой путь он пройдет без оглядки и сожаления.
- Расскажите, как это начиналось? - Как у всех. Сперва оно зачиналось В темноте, бесшумно проникшей в дом, Или днем, под вечер, в час солнцероста... Угадать момент зачатья непросто, Все бывает ясно уже потом.
Как у всех - вынашиванье и жженье, Приступы невнятного раздраженья На снующий рядом осоловелый люд. Томный взгляд, трагичность, дурная поза... Повезет - останешься без токсикоза, А случается, эмоциями блюют.
Родовые муки, изломы, корчи, Как начнешь! и страшно, что не закончишь... Сам себе роженица и акушер. И глядишь, чего там нарисовалось, Пара легких строчек, смешная малость, Отблеск мира в глупой твоей душе.
Так всегда. Банально. Неудержимо. Вне времен, религий, земель, режимов. Иногда бездарно, как говорят. Но порой посмотришь - а там такое, Проявился мир под твоей рукою - И почти поверишь, что ты - не зря.
Здравствуй, моя принцесса, вот и еще один день прошел, Все, что сейчас мне нужно - рук твоих ласковых нежный шелк, Впрочем, я обещал историй, слушай, много их у меня, На чужие жизни да золото для тебя я их поменял. Слушай, слушай, моя принцесса, пока сказываю я - живу, Для тебя собираю сказки, песни, сны волшебные наяву. Говорят, в королевстве дальнем, что находится под горой, Есть принцесса, чье имя - тайна, не сравнится она с тобой Красотою иль кротким нравом, впрочем, сказочка не о том, В том же царстве жила колдунья, с чьим магическим мастерством Не сравнить никого из наших завалященьких ворожей, Та способна из зимней стужи делать карты и витражи, Но однажды случилась встреча, что попутала все концы, За колдунью из дальнего леса заплатила принцесса, жрецы Предсказали им скорой смерти, предсказали мучений и боль, И представь, за одну неделю словно лунь поседел король, А принцессе той - что томиться? Дева счастлива, весела, Убежала она с колдуньей, королевство то прокляла, Говорят, что доныне где-то бродят парой они в лесах, В тонких пальцев переплетении отражаются их сердца. Слушай, слушай, моя принцесса, в сказке истины ни на грош, Я ведь просто безродный рыцарь, даже шут - что с меня возьмешь? Слушай, слушай, моя принцесса, слушай сказку и сладко спи, Буду я охранять твой замок, словно волк на короткой цепи.
Опасный квартальчик для разных отбросов. Прокуренный бар, чуть почище помойки. Часы шепчут: "Полночь", а местные косо Посмотрят опять на мужчину у стойки.
Наверное, псих, раз одет во всем белом. В руках - даже кейс идентичного цвета. Следит за часами и выглядит нервным, Весь бледный, как будто пришел с того света. читать дальше Вдруг дверь распахнулась. Вошел кто-то в черном. Его тут же Белый окликнул из тени, И Черный сел рядом, чертовски довольный, И крикнул: "Двойную текилу!" бармену.
- Опять опоздал! - произнес тихо Белый И кейс протянул: - Он нам больше не нужен. Начальство решило закрыть это дело. Они не подходят. Чем дальше, тем хуже!
И Черный взял кейс, приоткрыл - хватит взгляда, Но тут же захлопнул и бросил на стойку. - Начальство сказало: Нам тоже не надо! Ты сам посуди! Ну, куда нам их столько?!
Они замолчали, не веря друг другу. Не знали, как быть, но в итоге решили. С минуту шептались о чем-то на ухо, А после ушли, только кейс свой... забыли.
Но бармен начало беседы подслушал, Схватил этот кейс, прошептав: "Будь, что будет!", Открыл второпях и внутри обнаружил Листок, на котором написано "Люди".
На тебя, моя сука, истратил я лучшие годы, Разгрызал между нами растущие вечно преграды, Ожидал, о, наивный, какой-то телесной награды, И следил за потоком собачьей изменчивой моды, Пожирая глазами приятных округлостей яды.
За тобой, моя сука, я тащить был готов свою будку, Наплевал бы на боль тех шипов, что вонзаются в шею, И тебя, вожделея, хрипя, называл бы я феей, Где-то в мыслях, однако, признал бы в тебе проститутку, Представляя, что где-то в сарае тебя я имею.
Но, паршивая сука, недостаточно было ли лести? Может, мало тебе показалось моих обещаний? Всех актёрски разыгранный мною с тобой расставаний, Чтобы ночью мою ты услышала страстную песню И ко мне приползла, веря в искренность песьих терзаний.
Разве дог с глупой мордой, стоящий на ссушенных лапах, С жалким пнём в том же месте, где хвост по идее быть должен, Разве лучше кастрат, чем моя агрессивная рожа? Разве лучше духи, чем живой кобелиный запах? Даже блохи гламурны на его нежно-розовой коже!
На тебя, просто сука, я готов был наброситься раньше, Но, пардон, мои цепи не позволят так низко спуститься, Что ж, беги к своему глянцевитому тощему "принцу"! А о том, что порой целлофан очень ярко-обманчив Я скажу, если только посмеешь ко мне возвратиться!
Я мечтаю о том, чтоб меня было видно насквозь, Чтобы мне не пришлось говорить: "Так и так, мол... вот ось Основная тут... сталь это или стекло - да не суть, Все равно дала трещину..." Стоило б только взглянуть -
И вы видете сами, какой здесь творится бардак: По углам запылилась надежда, опущенный флаг Не способен не то, что указывать правильный путь, Им и пыль-то не вытрешь - осталось вот только свернуть
Да на мусорку вынести. Многое я выношу: Это непонимание, эти падения... и этот шум Голосов, от которого жутко трещит голова И в котором бесследно теряются мысли, слова...
Я мечтаю о том, чтоб меня было видно насквозь, Чтобы мне ни единого слова сказать не пришлось, Но любой человек (даже если б никто не хотел), Посмотрев бы, узнал, каково это - жить в духоте,
Чтоб меня понял каждый, кому, к счастью, не довелось... Я мечтаю о том, чтоб меня было видно насквозь.
Герде не нужен Бог, Герде нужен Кай, Герде не нужен тот благословенный край, Герде не нужен свет и больше не нужен Рай, Герде в этот момент нужен один Кай.
Кай сидит на тахте, губы его белы, Кай не выносит звуков, не помнит правил игры, Кай видит перед собой на острие иглы Вечность холодных слов и строчек из Каббалы.
Герда стоит в дверях, Герда пришла домой У Герды слезы в глазах, Кай сидит к ней спиной, Герда молчит - не плачет - видит, Кай сам не свой, Герда забыла Бога - Бог пришел к ней с войной.
Герда прижмется к Каю, скажет ему "Вспоминай!" Герда растопит льдинки, заварит для Кая чай, Герда напомнит Каю, что за окном их - май, Герде не нужен Бог, ей нужен только Кай.
следующий след невозможно будет стереть можно следовать и любить можно исследовать и убить
список смертников нацарапан на виниловых щеках одноногой беременной японки она стоит на пустыре и раскачивается кто значится в списке – заранее не узнать потому что японка умело пользуется косметикой как только она совершит харакири некоторые освободятся
[из текста заупокойной мессы: Варни, ты его никогда не разлюбишь]
я напеваю тебя отпеваю они молчат тебя отмалчивают они стыдятся петь тебя
я знаю танец пропущенного покойника погружение в тактильную кому быть может, я делаю это раньше положенного срока лишь бы японка ни о чём не догадалась
они напевают меня отпевают ты молчишь меня отмалчиваешь ты стыдишься петь меня
боль утраты – тупая каменная стерва чётко выговаривающая звуки «а» и «р» агония астма аффект асфальт ревность рак резня расстояние А-диночество А-держимость Андрей А-дурение растения алкоголь ремни атаракс
я пою и танцую мой голос записан на пластинку проигрывающуюся в режиме «сколько понадобится» она остановится когда ты услышишь песню в пластинке уже появилась дырка на которой повторяются одни и те же слова всё настойчивее и громче словно песня устала звучать и пытается совершить харакири
опустела без тебя земля опустела без тебя земля опустела без тебя земля опустела без тебя земля опустела без тебя земля мля мля мля мля мля мля