Чашки разбиты и сбиты прицелы

Мы не убиты, но больше не целы

Люди, поверьте! Это не сложно,

Жить для сияния, это возможно.



Были же люди, что знали о мире.

Они не забыты, но в нашу квартиру

Солнце проникло, нас осветило

Мы ровно секунду прожили счастливо.



Но солнце ушло, только темень вокруг.

Подрезали крылья, упали мы вдруг.

Мы больше не светим, нам незачем жить,

О счастье навеки придется забыть.



Прошу вас, не плачьте! Все будет в порядке!

Мы будем любить, будем жить без оглядки

Мы будем светить и не думать о смерти.

Только прошу вас, вы в это поверьте!



Грянет тот час, когда вместе все будем

Знаем мы, дети нас не позабудут.

Недолюбили, недоберегли…

Выход из тени так и не нашли…

Замирает…

Резус-фактор на ноль,

Распластался от боли.

Одинокий огонь

Никого не затронет.



Мысли кинуты в край,

Где бесплотно создание.

Я пишу «не скучай»,

Как в своё оправданье.



Я твержу «не хочу».

Я себя ненавижу.

Я дороги ищу,

Где ты можешь быть ближе,



Где ты можешь сказать

Беспристрастное «здравствуй».

Как могла я не знать,

Что Оно так опасно?!



Как могла я забыть?!.

Резус-фактор на минус…

Застывает… молчит…

Замирает… покинут…



Я хочу только вниз

С высоты километра,

Чтобы билась не жизнь,

Не желанье ответа.



Я хочу умереть,

Я хочу быть цинична

Абсолютно: не петь,

Не играть в злые числа.



Я хочу быть другой,

Я хочу быть молчаньем.

Я прошу: «ты мне спой»,

Как в своё оправданье.

Ты ищешь то, что невозможно

Нигде найти...

И ночью лунной и тревожной

Вдруг на пути

Тебя я встречу и увижу

Твой нервный взгляд.

И для меня вдруг станут ближе,

И во сто крат

И твои шрамы на запястьях,

И ночь в глазах,

И лунный свет, застывший вязью

На волосах -

Чем все они, другие люди

И Там и Здесь...

И одиноко мне не будет -

Теперь Ты есть

Со мной, как тихая молитва,

Печаль луны,

Как шрамы от любви и бритвы,

Как мои сны.

Узнаю я, а может, вспомню,

Что мне дано

Испить, изведать и исполнить,

Что суждено

Понять, заросшею тропою

Идти туда,

Где в небе лишь для нас с тобою

Горит звезда.

Соединит ладони ветер

И имена...

И я пойму, на целом свете -

Я не одна.



Я думала - тебя не знаю,

А ты - меня...

Но лишь сейчас я понимаю -

Ты - это я.

В этом городе, похожем на общественный сортир,

Словно опухоль из клеток, состоящем из квартир,

Воплотившем единенье суеты и духоты,

Средь бесчисленных и прочих проживаешь также ты.



Ты выходишь на работу ровно в 8:45,

Отсыпаешься в субботу, а потом не спишь опять,

И по улицам унылым, что открыты злым ветрам,

Полусонный, одурелый, ты плетешься по утрам.



Волоча портфель с делами, словно каторжник - ядро,

Вечно сдавленный телами в переполненном метро,

Вечно в поисках минуты, чтобы дух перевести,

От зарплаты до зарплаты, с девяти и до шести.



Вечно дышащий бензином, потом, пивом, табаком,

В толкотне по магазинам пробираешься бочком,

Чтобы вечером, желудку нанеся обычный вред,

Отключаться на диване под привычный телебред.



Ах, тебе бы жить на юге, в припортовом городке,

И бродить бы на досуге по округе налегке,

Размышлять не о зарплате - о безбрежности стихий...

Ты писал бы вечерами превосходные стихи.



Ах, тебе бы жить в поместье и носить приставку "фон",

Дорожить фамильной честью, не слыхать про телефон,

Наблюдать сквозь окна замка, как ползет седой туман,

И писать бы философский многоплановый роман.



Иль в ином тысячелетье - любо-дорого смотреть:

На далекой жить планете, два столетья не стареть.

Ты б под солнцами чужими, при оранжевой луне,

Тоже что-нибудь писал бы, гениальное вполне.



Но увы! Твоим талантам прогреметь не суждено,

Ты и сам о них не знаешь, а узнаешь - все равно

Удушают, убивают, выпивают их до дна

Эти люди, этот город, это время и страна...

Птица летела под сводом небесным,

В свободном полете:красивом,чудесном,

Крылья расправив ветру навстречу,

Боль. Это дротик был человечий.



Городая птица очнулась в неволе,

Небо над ней,но оно не такое:

Черная сеть по всему небосводу-

Птицу не выпустит та на свободу.



Птица кричала,металась и билась,

Люди от клетки от сей сторонились.

Птица лишилась свободы своей,

Нету ей жизни в мире людей.



Птица притихла и стала грустить,

Жалкую жизнь ей в тягость влочить.

Лишь небо давало ей силы и храбрость,

Птица сбежала детишкам на радость.



Дротикам острым ее не догнать,

Она на СВОБОДЕ,она будет летать!





P.S. Это один из моих первых стихов.....

Пошли «на гора» философские бредни

И каждый решает, что будет последним

И парами мысли и парами взгляды

Уже ни того, ни другого не надо.

Под паром разрыва над трещиной в почве

ТЫ дремлешь при свете и бодрствуешь ночью.

Дневными шагами ты меряешь сны

А истиной проще нагадить в штаны

И пишутся буквы, как слезы ребенка

Твоя водолазка уже как пеленка

Тебя полоскаю, смягченного лаской

Тебе моим страхом закапало глазки.

эти стихи принадлежат sniper. Я просто публикую. Это гениально.



FELLINI

Неснятые кадры несозданных фильмов в пустом кинозале

Немая сюита для флейты и скрипки в тону фа-минора

Сгущаются сумерки - смолью на веки и солью на пальцы

Дворы патрулируют черные "Уазики" скорой

И призрак в папахе склонившийся над фортепиано

Привычным движением скованных зашитых вен

А ангелы в небе кидались гранатами спьяну

И ночь наблюдала за танцами белых измен

Следы на снегу, недопитое кофе в стакане

Надрывная скрипка, пронзительный взгляд синевы

Нам выданы роли в последней, решающей драме

Процент вероятности впасть в суицидные сны

Хайвэй, стерший время, таможня на каждой развилке

На паспорте штамп: похоронен в таком-то году

Идут на посадку, идут, поднимая закрылки

А их уже ждут на земле погруженной во тьму

Молчит Smith&Wesson на случай, на всякий пожарный

Контрольный в висок, выбор сделан, пиши протокол

Звенит телефон пока им это кажется важным

Подсчитано всё - безупречно воссозданный фол

Великого гения сна, Федерико Феллини...

Прощальный подарок великой столетней войны

Ты прячешь усмешку в хрустальном бокале мартини

Бронируют место на кладбище старой вражды

Ночь била в набат заглушая органную мессу

Приходит их время и время бездомных теней

Ты взводишь курок, не в надежде, а просто для веса

Огонь сгорит в пепле под сумрачной тяжестью дней

Неснятые кадры в прожекторном свете на черном экране

В динамиках льется, звучит и поет тишина

А город - молчком - в партизанском подпольном тумане

Звенит телефон и на проводе в танго луна

Бесстрастные лица, внимательный взгляд насторожен

Прекрасные лица в красивейшей драме конца

А небо прогнется, осядет закатом на коже

А все только спят и у всех остывают сердца

В погоне за страхом не быть не растреляным в спину

Беззвучные сны, капля боли дрожит на игле

Прошедшим посты выдан шанс напороться на мину

Виновны все те кто хоть раз видел правду в стекле

Смерть знала дорогу, по шпалам струились рассветы

Расплавленный лед выбьет окна и станет темно

Закрыли глаза под напором свинцового света

И враз улыбнулись друг другу: их время пришло.





ЛЕТО

пылью грязных дворов на засиженных желтых скамейках

на застиранном скальпеле неба смотрящий в прицел

бог глядел сквозь себя; по разбитой вдрызг узкоколейке

поезд ехал к Уралу, к тому, кто останется цел

старцы били в набат, у детей были книжки "Корана"

и на трещинах ночи смолою кипели огни

президент говорил про славянский уклон "Упанишады"

про последствия жутких картин Сальвадора Дали

будда шел по воде за костлявой фигурой Иисуса

в некрологах писали что суть воскрешенья ясна

джокер бил короля, умирала последняя муха

вряд ли кто-то понял что мы все посходили с ума

сигареты "Союз" терпким дымом окутали город

тепловатое пиво с намеком на близость Советов

6 серебряных звезд прожигали мне плечи в погонах

он остался нигде: было страшно Срединное Лето

а река, уносящая время, была неподвижна

воздух таял; достигла жара апогея

он остался нигде, про себя бормоча "хаги гришна"

была спешно разыграна тень короля в лотерее

космонавт на Луне, на дешевом картоне "Мосфильма"

он пришел на коне - равнодушный полковник огня

мы сидим на спирту, те, кто выше, то на героине

пьяный ангел латал грубой ниткой пробоины дня

лето жарило соль, и по венам струились рассветы

он прошел сквозь меня, я узнала его по плащу

будда прыгал с карниза в расчет на "добро" Ленсовета

и Министр Обороны с похмелья нажал кнопку "Пуск"

горизонт распадался на пикселы в такт Спасской башне

кто не знал где есть выход ушел как всегда через вход

и орел с раздвоением личности, спрыгнув с штандарта

быстро спал на измену и враз улетел в небосвод

пять истертых дензнаков в кармане и хмурая мина

он не шел по воде хотя знал шестизначный пароль

он был узнан двумя, и один из них плел паутину

а другая сидела во тьме, редактируя роль.





NAVRAS

оружие возмездия, и прячет небо скальпель

веди меня от света к тьме, от смерти к навсегда

а время - лишь песок, змеей струится в пальцах

альтернатива вечности врезается в года

с той стороны дождливого стекла опасность тени

от света к тьме веди меня вперед

выходят сроки для амнистии прощенья

и очередность - непростительный просчет

на баррикадах дремлят сумерки старенья

погибшей осени усталые шаги

веди меня от света к тьме, от слепоты к прозренью

ведь я и тень - последние враги

100000 миль шоссе в сияньи лунной почты

100000 лет в системе бытия

невозвращенцам возвращаться ли в Источник?

веди меня от пепла до огня

дождь смоет время с паперти вселенной

игра по правилам считается как фол

как сложно уяснить цепь переменных

изученный до боли протокол

веди меня от дня к осенней ночи

веди меня от боли к тишине

веди меня к свершенью всех пророчеств

веди от поражения к войне

от света к тьме, в последний поединок

над океанским штормом в брызгах льда

каждый второй прицеливался в спину

веди меня от от смерти к навсегда

код бытия, живой, осмысленный, безмолвный

жизнь или смерть; потерям нет числа

и гул Атлантики, в права вступает осень

с той стороны зеркального стекла

3 бесконечности последствий за нажатьем на курок

на горизонте небо рушится на землю

есть третья сила - безошибочный стрелок

погрешность в исчисленьи переменных

и время ноября холодным приговором

веди меня в дороге Белых Снов

во всей вселенной пахнет осенью и морем

лишь север - поднебесная ветров

две пули в лоб и десять в магазине

глаза сжигает дождь, в объятьях темноты

создатель так давно сидит на героине

тень тает в шепот ласкового "ты"

змееей песок, браслетом на запястье

хотя нас двое, почему-то я один

с той стороны лишь Верхний Мир - чем выше, тем прекрасней

тем безымяннее, а я боюсь причин

веди меня от старости к рожденью

веди меня от света и во тьму

веди меня по сумеркам безвремья

веди меня пока я не умру.





NIEFELHEIM

панихида дождей, тихий шепот границы нуля

и Создатель сквозь тень затеряется в списках погибших

осень старых побед, на курок, ни о чем не моля

пепел прошлого дня, площадь ждет королевскую свиту

длеко от земли, на свинцовых небесных курганах

будет снег, только снег, заметя все дороги домой

эти белые сны - отпечатки на ленте тумана

зазеркалье дождя с неизменно-жестокой войной

и в потоках листвы, красно-черной, с намеком на верность

в лабиринте смертей и высоких стеклянных гробниц

мы с тобою идем, наступая в упругую бездну

в тихой ярости тьмы, в несмолкаемом гомоне птиц

бой курантов вверху и букет запоздалых пионов

наши встречи с тобой - это сказка с счастливым концом

эту черную ночь разрезают шальные вороны

ты стоишь предо мной с равнодушно-прекрасным лицом

постовые бредут, спрятав взгляд от случайного света

в белой призме луны зашифрованый код бытия

осень спит наяву; черной бабочкой взмыв с парапета

от последней звезды до сгоревшего в пепле огня

моя лошадь в лесах, за туманом, в древнейших деревьях

где седая трава, земляника, впитавшая кровь

под эльфийские песни и с холкой, впитавшей забвенье

ждет меня, но на пальцах танцует любовь

расскаленная кожа, пьянея от запахов моря

на последний парад выходили одни мертвецы

и в восточных ветрах приходили к нам весточки с дома

на морском берегу в этот шторм восстают миражи

и пришли Короли - сероглазые, стройные тени

паутину тоски на плечах старость жадно плела

и в легенды дождя только осень по-прежнему верит

мир подходит к концу, город спит, а мечта умерла

возрождение к жизни, закатное марево страсти

Ода От - навсегда, и рулеткою наша печаль

инквизиция прошлого, память - невидимый скальпель

в теплый плед, при свечах, на ночь - терпкий малиновый чай

сквозь надрезы на воздухе осень течет горьким медом

и Страна всех Чудес постарела за тысячи лет

руки тянутся ввысь с прецедентным подарком свободы

с удивительной нежностью пальцами сжав пистолет

идеальных убийц белый танец, похожий на пламя

силуэт на мосту, в приграничной полоске дождя

быть живой и нигде; лишь танцуя по кромке цунами

под прицелом в затылок, вся в белом и нимб серебра

по традициям эльфов в той песне слова колыбельной

по традициям смерти в той песне намеки на боль

холод жег изнутри, с волосами заигрывал ветер

равнодушно-безжалостно ночь в вены сыпала соль

кто-то верил в нее, кто-то ждал в по-осеннему мглистом

старом парке, у статуй, под фресками темной листвы

реквием на органе, с безумным, прекрасным солистом

по войне, по любви, не прошедшей границы мечты

и никто не спасет, одиночество - старая сводня

безошибочный пастырь, дремлящий над пропастью дней

из цветных витражей собирая осколки "сегодня"

ждет "вчера" как амнистии страшных потерь

слишком холодна ночь, тонкий иней в серебряных реках

тишина - приговор, безвозмездный подарок луны

кто последний герой, встретит смерть на пороге рассвета?

осень вечно права; подарив черно-белые сны

мы с тобою вдвоем, выбьет солнце огромные окна

в хрупких темных дворцах, светом жизни, начала времен

на измену сойдя, ветер резко подует с востока

воскрешение в небо со скоростью в тысячи верст

это новая страсть на иконах осенней легенды

это новый витраж в бесконечной цепи бытия

и рискуя понять суть жестокой старухи-вселенной

я стою на краю запоздалых агоний дождя



МИТТЕЛЬШПИЛЬ ИЮНЬ 2002

На душе неспокойно

Это ветер гуляет

По июньским проспектам Москвы

Ливень тоже очищает

Мрачные тайны души

Град барабанит по стеклам

Серая тихая боль

Неопределенность убивает желание

Оставляя горстку пепла

Счастье - игла наркомана

Новая доза

Сон длится вечность

Смерть - не выход

Лишь новая дверь

Бесконечная череда потерь

Кто-то уходит кто остается со мной

Но в конце мне всё же придется остаться одной



СТАЛИNGRAD



Russian

Мы молча ползем по разбухшей траншее

И в липком поту наши бедные шеи

Весеннее небо синеет, блистает

И рыхлый нехоженый снег быстро тает

И елей верхушки от нас так далеко

И сигареты, и ящик Востока

Но солнце настолько нам кажется близким

Что даже не жаль, что ползем мы так низко



Жара, жара под Сталинградом

Под минометным ливнем, градом

Наши солдаты отступают

Это конец. Все это знают.



Наш эшелон идет на Волгу

Дорога - голод, грязь, но долго

В мечтах нам грезятся просторы

Родной Сибири. Разговоры



Повсюду мертвые тела

Дождя слепая пелена

И кровь на содранной руке

Могилы будут рыть в песке

И там трава не будет зеленеть

И птицы вольные не будут сладко петь

Где вечна боль там нет отрады

Мы ненавидим вас вы гады

И будет много-много крови

В вашей стране будет война

И будет только боль и горе

Ihr woltet Russland ? вот она!!!!!!!!!!!



Как же холодно... все измотались

Мы бежим по колено в снегу

Каждый день кто-нибудь умирает

Я когда-нибудь тоже умру



На доме свастика и крест

Хозяйка мертвая в подвале

Куда-нибудь от этих мест

Подальше... чтоб Они не знали!



German

Ночь так беззвучно тяжела

Что лучше б бой

И мокрых туч глухая пелена

И волчий вой

Какие-то страшные странные звуки

Но останавливаться запрещено

Мне грезятся в снах чьи-то белые руки

А там не поймешь то ли кровь то ль вино



Лунный свет растаял в ночном кошмаре

Как я счастлив что проснулся

Мой товарищ с неделю уж раненый в жаре

Удивленно ко мне повернулся



Сегодня мы рылись у русских в землянках

Ничего нет... все взяли с собой

И повсюду рябят пулеметные ямки

И трупы забросаны наспех землей



Я голоден. Третьи сутки на хлебе

И грязной воде из реки

И нет больше правды в чужом этом небе

И в боли тоски

Я чувствую, мы поплатимся

За это высокой ценой

Лагерь застыл. Спят пехотинцы

Завтра тяжелый бой





HERBST

осень. в небе жгут корабли и трещат паруса

и на дне тонкостенных стаканов зажатого в рамки фарфора

стынет кофе как смоль - вечный символ прихода конца

бьется дождь по стеклу словно смотрит с беззвучным укором

наша кровь на заре будет смыта лиловой водой

наши раны залижет печаль, ссыпав новую соль

помню, кто-то сказал:наше время вернуться домой

но в бумагах давно затерялся листочек-пароль

что случилось с войной? попрощавшись, ушли с поля боя

да оставив на память гербарий заморских цветов

да дорожную пыль; уходя, они шли под конвоем

от дождя в телогрейку на небе укутался Бог

ночь не станет короче под скальпелем встречи нежданной

ночь не станет больней оттого, что нам будет тепло

а на улицах сняты посты, а на улицах палят наганы

дождь бездомный стучит и стучит о стекло...

кто-то выпьет до дна чашу сладости поздней любви

листья станут краснее и вереск струится по венам

мне бы прочь от усталой, несщадной земли

а на небе - как жаль! - всё горят огонечки Салема

самолеты не ждут, серебристые крылья опали

да по пьяни пилоты забыли налить керосин

улетели пустые в туманные, мглистые дали

стюардессы тайком забирают в носы кокаин

зарождение дня - как подарок над башнями в черном

ослепительный свет под дрожащим дыханием птиц

слишком много ушло, слишком много засыпано дерном

и зияют пустынями окна высоких больниц

по глазам - по щекам желтый ветер с оттенками карри

симфонией реки не достать серебристого дна

сто безжизненных пуль в медном свете утопленных спален

на паркетных полах во дворцах тихо шепчет листва

анфилады, картины, под антик и взбитые сливки

полбокала мартини, кафе и имперская шаль

и скривленные губы в мучительно-нежной улыбке

а на небе, пронзительном, синем - вся русская даль

сигареты изящество тонкой, ментоловой, горькой

а озябшие плечи - в пальто, по мостам-по мостам

на углу скрипачи затевают безумную польку

и с размаху в лицо белый ветер с неведомых стран

а на небе Салем, и посты, но все ангелы спились

на прицеле - Россия, душа, декадентские сны

поезда - высший класс, милый мой, не махнуть ли нам в Вильнюс?

мед акации, черный, затмение полной луны

золотистых лесов поджигают закатные стаи

воронья, и деревья под иней забвений

боже мой... кем мы были и кем мы не стали?

звездный вечер вуалью и грезы немого старенья

город ночью не спит - легенданый, прекрасный, бессильный

облака - словно дым, значит всё еще жгут корабли

два осенних крыла над усталой, тревожной Россией

два осенних крыла - это тень над простором земли

по полям золотым ветер-волны, последняя шалость

завороженый взгляд упадет в океан синевы

осень вечно права, значит, нам ничего не осталось

только шрам на губах да потоки багровой листвы.

Здесь всё так поэтично и красиво... даже как-то неловко пытаться свою сумятицу сюда запихивать...

Все так красиво пишут, даже стыдно со своими каракулями лезть))