Черными тучами небо тянется Падает за горизонт Дал бы мне Бог при рождении памяти Только вот не дано Мучиться, каяться, руки заламывать В голос во весь страдать Мне не дано и к лучшему К лучшему ли? Как знать.
Раз прочитаешь – не сможешь остановиться. Перелистай страницы, где есть почтальоны-птицы. Где произносят сложные заклинания. Где нет принцесс и нет принцев, но есть чёткое осознание, что сказка – это не только “и жили они долго и счастливо”. Я хотела бы принять в той истории участие, пусть на задних планах, двигающейся фотографией, где игры в “плюй-камни” заменяют “Мафию”, где можно окунуться в память, как собственную, так и чужую. Где волшебная палочка вместо ножа и пули, где вместо кастрюль – котлы размера стандартного №2. Где самые правильные слова исходят из уст седовласых волшебников. Где есть по истории магии учебники. Где портреты могут тебя охранять. Где учишься сам находить и часто терять. Где верность и дружба дороже сиклей и кнатов, где в детской на стенах совсем другие плакаты... Где не передать всё ощущение полёта, а сделанный выбор даёт понимание, кто ты... Где мотоциклы по небу, где анимаги. Где мантии шелест, а не узкие фраки. Где можно вернуться во времени, если быть осторожным. Где жизнь продолжается, если ты помнишь о прошлом. Где зло – побеждаемо правдой, пусть правда – печальная. Где есть Орден Феникса, и даже комната Тайная... Раз прочитаешь – не сможешь остановиться. Открывай первый том. Перелистай страницы.
Сердце по полочкам - ежик с иголками Воля решает все. Где продержаться не смогут волками Прыгнут тебе в окно. Нежно подластятся, глазки бусинки Руку не поднимай. Волки все - ежики, с виду все простенько Только не доверяй.
Знаете, чем рок-н-ролл отличается от джаза, чай от кофе, а фотография от текстов? Рок-н-ролл, чай и фотография - это удовольствие, а кофе, джаз и тексты - религия.(с)
Не смотри на него. Следи уголками глаз
Как венки в его руках рисованы тонко.
Задержишь взгляд - и клинит все шестеренки,
Ударом под дых вышибает все заготовки фраз.
Ты и слушать-то можешь дозированно, по словцу.
Чуть какой лишний звук - и пульс превышает норму.
Пей таблеточки: от головы, от горла,
И лечи свою слабость - она тебе не к лицу.
Не говори с ним. Иначе густая ртуть
Захлестнет - и схлынет, костяк обнажив со сколами.
Как тяжело по миру скитаться, Не зная, где твой дом. Решать на каком берегу остаться: На том, где мы были вдвоем? Или на том, что долиной Былых мечтаний и дней, На том, что пролег серединой Беспечной жизни моей? Манят нас далекие страны, Своей искушая мечтой, Сулят зализать наши раны. Но крикнет нам громко "Постой!" Какой-то неведомый голос, Решающий нас удержать. Сомнений крадущихся полог Нависнет - не избежать. Задумавшись крепко ты скажешь: Зачем мне чужая мечта? На землю холодную ляжешь. Ведь дома осталась душа!
Ревность выжгла всю суть. И в несказанном - только зной. Это камерность? Да! Это узость? О нет, лишь крик. В этом душном осеннем унынье одно: "прикрой". И на каждое: "мимо!" я тихо шепчу: "Погиб..." Ревность копится в сердце, сжимает - так воздают за проявленный трепет, за верность - и за черту. Так горящие заживо выплакивают: "Люблю", так больных и заброшенных больше нигде не ждут. Ревность - ад. Эта формула бьется в мои виски. Забытье столь обманчиво, но чернота вокруг.
Защити, защити меня. И на каждое: "Я умру" отвечай - "это ветер стучится в твои стихи".
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Запечатли меня в розовом платье, с лентами в волосах, А не растрепанной девочкой-маем в грозах, ветрах, слезах. Ты же художник, ты ведь сумеешь увидеть меня такой. Я замираю в надежде ожить хоть раз под твоей рукой.
Поговори со мной о светлых чувствах и даже полутонах. Я ведь не злая и почти не устала, просто с самого дна Видится жизнь не буйством красок и не светом огней. Поговори со мной хоть две минуты, не вспоминая о ней.
Она хорошая, намного лучше, чем я сумела бы быть. Я понимаю до дрожи в коленях, как просто ее любить, Как целовать прохладные губы, валить ее на постель. В ее душе - лесные массивы, у меня же - мертвая степь
С пугливыми зайцами, песнями ветра, выгоревшей травой. Я ведь гораздо чаще признаний слушаю волчий вой О столь далекой, невероятно сияющей в небе луне. Запечатли меня одушевленной, и пусть меня больше нет
И дальше не будет, такое бывает, что обращается в тень Тот, кого вовсе и не бывает, кто входит в разряд "не те" Или "не эти", или "не надо"... все одно, как нас ни зови. Запоминай меня, как терпкий привкус лучших марочных вин.
Перестуками полнится утро. Дождь звенит подоконником румбу. И зонты, как один, по команде Открываются резким щелчком. Монотонные дворники глушат Шум мотора усталой маршрутки, Лишь узором восточных напевов Разрывается вдруг телефон. В город хлынула мокрая осень, Разукрасив бульвары мазками И согнав с разбухающих лавок И влюбленных, и дерзких котов. Мы бежим до метро торопливо, Рассекая потока остов. И кляня, и влюбляясь в столицу... 22.10.2012
Перекатами море баюкает отпуска тишь. Все тревоги остались у трапа, а может чуть выше. И рассвет наползает, раскрасив надбровие крыш, Просыпается город, перекличкой торговою слышен. Завтра нам уезжать. Завтра мы подбираем проблемы... 21.10.2012
Живёт во мне зверёк смурной. Опасный, хитрый, но больной. Крадётся вскользь неслышно рядом, Сверлит лопатки острым взглядом И скалится. Сидит и ждёт, Когда истерика придёт.
Давлю истерику. Она Мне, аки пёс, всегда верна. читать дальшеСидит у ног и лижет руки В печали, в радости и скуке, В зубах приносит алкоголь И сторожит, когда я в ноль.
Мои кошмары тут как тут: Над головой венок мне вьют… Пожары, трупы, океаны, На теле – гниль, провалы, раны; Лоботомия, доктора – И так до самого утра.
Знаешь, Герда, розы отцветут, Ночь накроет мир чужой бедой, Нам на помощь люди не придут, Знаешь, Герда, мы одни с тобой. читать дальшеНас поймало тонкое стекло, Лед — на окна, маску — на лицо, Знаешь, Герда, нам не повезло, Наш финал не стал еще концом. Королева ждет, дворец пустой Помнит клятвы и чужие сны, Знаешь, Герда, я хотел с тобой Вместе убежать тогда от тьмы. Только королева ждет меня, Ляжет мир чужой у наших ног, Знаешь, Герда, ты теперь одна — Выбирай из тысячи дорог Самую пустую. Гаснет свет, Ледяное сердце видит мир, Знаешь, Герда, меня больше нет... Помнишь, Герда? Я тебя любил. 21.10.12
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
У нас времена, конечно, не те - Людских познаний улучшилось качество. А знаешь, кто сидит на твоем зонте, Пока от дождя ты под ним прячешься? Ты что-то читал про водопад Виктория, Про инков, про атомы и просодию. А знаешь, кто поет в пустых аудиториях, Когда студенты по домам расходятся? Тебе знакомы постулаты Евклидовы, Кем-то когда-то сведенные в одно. А знаешь, Как грустно параллельным линиям, Которым пересечься не суждено? Такой эрудицией стоит гордиться: Тебе по силам вопрос любой. А знаешь, что в сердце моем творится, Когда я думаю про нас с тобой?
Твое сердце - не жаркая соль, а вино игристое, Твоя шкура - лоскутный коврик слепых тавро. Ты как жадное, злое, победное, смертно-быстрое, Не сбиваясь с выстрелов, шел через Эту кровь.
Мы ложились грудью, рушились баррикадами, Оступались хромой кобылою, шаг сбоя. Ты ни разу не обернулся, пока мы падали, Превращаясь в гору падали Да рванья.
Бились мы об лед возжелавшими жить лососями... Твои пальцы в ружейной смазке, в крови, в росе. Почему мы шли за тобой? Почему не бросили? Мы любили. И я любила Сильнее всех.
На меня не обернешься, ведь чем я краше их - Безымянных да неизвестных, чей кончен путь. Без вестей хороших жили, без них пропавшие, Дай мне руку, веди сквозь топь меня На тропу.
...Зла любовь, не мы в ней первые, не последние. Только если назавтра снова кровавый бой, Стиснув зубы, я сквозь него за тобой Последую. Пока есть во мне дыхание, За тобой.
Я вижу тебя на страницах, желтеющих старостью, И в острых лучах, разбивающих стекла, рассвета. Быть может, я болен, отравлен досадною сладостью, Быть может, впервые отчаянно хочется лета.
Закрыть бы глаза на устало замершее время... "Кончай умолять его сжалиться, вечно без толку!" Оно не вернет мне ушедшие с солнцем недели, Но я сорвал голос, бросая проклятья вдогонку. 29.09.2012
Одно неосторожное движение - и ты розенриттер. (с)
Не ищите глубокого смысла, его там нет. Но какая настоящая Ведьма не колдует на Самхейн? С любовью, Кейт.
Отзвени гитарной струной, замолчи, нелепая боль. Я пять лет брожу за тобой, по следам, блестящим слюдой...
Мне в этом бою ломают не кости, а нервы взрезают плоть. Я с болью схожусь на ночном погосте, чтоб волею побороть рычанье собаки, забытые знаки и тени тревожных грез. Становятся пылью и гнев, и бессилье под ободами колес. С гончарного круга слетают упруго осенние кружева, с горячего юга идет Кали-Юга, а я все еще жива. Звените, браслеты, ушедшего лета будите веселый глас. Раскрой свои уши, и темные души прошепчут нам свой рассказ - О том, как осенних костров безумье разрежет ночную мглу, когда ты в свободу, как будто в воду, бросаясь, идешь ко дну. И то, что молчало от Мира Начала, вдруг пробует голоса, а звездные блики и терн с повиликой запутались в волосах. Ну что же, не бойся, ведь все же не кости, ломается лишь душа. Не выйди из круга, держи мою руку. Ах, как же ты хороша! Босыми ногами взбивай ярче пламя, прошу, не остановись. Забудь свое имя, порадуй Богиню. Пусть искры взлетают в высь. Еще до рассвета уйдем за ней следом, свет солнечный так остер... Одно лишь я знаю, пока что сияет ноябрьский мой костер.
В запекшейся крови не тронешь, не сломишь протянутых в вечность рук. Следы твои глубже. В ноябрьских лужах шестой начинаю круг...