Дороги, что разошлись крестом, Сойдутся вновь через много лет, Вернешься в дом, что теперь пустой, Там только утром живет рассвет. читать дальшеРассвет рисует на витражах Чужое имя, и сто дорог Пройдешь ты, путаясь в миражах, Забыв, что ты настоящий Бог. Ты снова маленький и больной, И свечи жжешь самому себе, Но знаешь: был ты чужой войной И ей останешься, ведь судьбе Нельзя сказать: поверни назад. Судьба толкает тебя в огонь, Рассвет ты выберешь иль закат — Совсем не важно. В твою ладонь Вцепилось время. Ликует тьма, Даря забвение и покой. Ты знаешь: небо — твоя тюрьма, Ведь ты тогда проиграл свой бой. Горят кресты, предвещая смерть — Чужое имя, и сто дорог Пройдешь ты: только бы не успеть Забыть, что ты настоящий Бог. 25.11.12
Тише, тише, смотри, моя милая, я же здесь, Не дрожи, не цепляйся холодными пальцами за мою шерсть. Эти серые тени за нами, всего лишь ночной туман, Месяц желтой рукой собирает звезды в карман. Старый ворон, молчи, не предсказывай злую беду, Ты все знаешь, родная, - я никуда не уйду. Я же верный тебе, до последнего вздоха пес, Позабудь всю ту чушь, что старик про проклятие нес. Его жалкая вера слепа, и слепы его глаза, Наши судьбы сплелись в одну, нет дороги назад. Что за вздохи слетают с твоих побелевших губ? Тебе холодно, милая? - как же я глух и глуп! Потерпи, нам осталось недолго, еще чуть-чуть, Там, за леса грядой, я позволю тебе отдохнуть. Темный лес рвано дышит и пахнет грозой, По болотам шагает леший, худой и босой. Две наяды танцуют над гладью прозрачной воды, На промокшей земле проступают волчьи следы. Дождь хохочет, наотмашь бьет по щекам, Ты же знаешь, что я никому тебя не отдам. Воет ветер, бросая камни в небесную твердь, Не смотри, что в моих глазах отражается смерть. читать дальшеТише, тише, родная, я чую церковный воск, Звездный саван над нами, под нами - истлевший мост. Слышишь, там, позади, звон подков, голоса и лай? - Они ищут меня, те, что спутали бездну и рай. Ты не веришь им, правда? Не веришь их злым речам? Городские ворота оскалились в лунных лучах. Время держит за горло, пытается сбить с пути, Мы пройдем через город, мы сможем от них уйти. Я не дьявол, не верь, я тебя никогда не предам, Не смотри, что читается бездна по черным глазам. ''Отчего же, прохожие в страхе бегут от тебя по домам?'' - Моя милая, я же сказал - это просто ночной туман.
Я бежал по дорожке за быстрым и прытким мячом. Вниз под горку, - ступеньку, и вниз, и ступеньку, и снова. Птицы пели, как птицы, послушай – да я ни о чем, Я из выбранной сказки не знаю, наверно, ни слова.
Это было в те давние годы, когда ни за что Я не стал бы ловить уходящее – скатертью воля. Я спокойно смотрел, как уносится детство мое Так вприпрыжку, вперед, и по краю весеннего поля.
Столько пройдено слов и шагов, но хватать на лету День минувший, поверишь ли ты, все равно я не стану. Просто плыл я в потоке времен на тяжелом плоту, Плот цеплялся за корни, но вынес меня к Океану.
Там растаяло небо, смешавшись с землей, и стучало в висок, И вздыхала вода, нагоняя на берег волну, как строка за строкою На другую волну, и внезапно, на мокрый на песок Мне подбросила мячик к ногам, как твоею рукою.
боже, мне кажется, я не проснусь с утра после снов об агонии ни в чём неповинной птицы. город под вечной маской меняет лица. боже мой, боже, дай мне сойти с ума. боже мой, боже, дай мне сойти с пути, с рельсов в глухой овраг и на сажень в землю, боже, я сделаю вид, что я просто семя и постараюсь заново прорасти. боже, мне кажется, верится - не проснусь, и в Нэверлэнде прибавится привидений. боже, отсюда нужно куда-то деться, невыносимо сидеть здесь и ждать весну, нового года, излома ли, выходных, льдинки минут сложивши в "ничто не вечно". день обещает быть маятным, ну а вечер... боже мой, дай мне слово, что нас таких мало, что мы уходим, едва попросим, и что прирученным нами без нас легко. боже, что мне поставить теперь на кон, чтоб никогда не видеть, как мои оси координатные сходятся в точке "ноль"? боже мой, чёрт с тобой, чёрт мой, бог с тобою. если б я только верила в вас обоих... город залит дождём и идёт на дно, осиротела птица на два пера, брошенных на подоконник порывом ветра. боже, я знаю до одного ответы. если ты есть, молчи. не буди с утра.
Он ходил между строк Он читал эти улицы Он удивлялся всерьез Он на пару со смертью – Единственной спутницей Живо смеялся до слез
Он нашел путь во сны Первых встречных по памяти Он устремился в поход Предпочел голосам Объективной реальности Шепоты новых миров
читать далее и слушать записьОн не видел причин Остывать на достигнутом Не успевал привыкать Но мирам, резонансным Его сердца ритмам, Он не позволял умирать
Он дарил им детали, Частицу себя И свободного времени ход И, сомнений не зная, Ничуть не скорбя, Уходил коридорами снов
Он шел вперед Пронзал миры навылет Годы напролет Он знал Свое дело до пальцев, стертых в кровь
Без лишних слов Из вороха вакансий Смертных и богов
Он сделал выбор - пустился в поток Он проводил испытания снов Он стал одним из бездомных ветров Бета-тестером новых миров
Как-то раз повстречал Он безликую тень На границе бездомных миров Она пела, и эта Безумная песнь Заменяла немое лицо
Он смотрел в эти звуки Бессмертных зрачков Он влюбился в мелодию губ Он рванулся в объятья И был бы таков, Но был скован слиянием рук
За спиной он услышал Их шепот шальной: «Милый друг, Ты смертельно устал. Ты веками гулял, и Я шла за Тобой, Но пути разошлись навсегда».
Он проснулся, и сон свой Тот час же забыл, Вместе с ним он забыл и покой Он поет под гитару и пишет стихи Мокрых улиц невзрачный святой
Он шел вперед Пронзал миры навылет Годы напролет Он знал Свое дело до пальцев, стертых в кровь
Без лишних слов Из вороха вакансий Смертных и богов
Он сделал выбор - пустился в поток Он проводил испытания снов Он стал одним из межзвездных ветров Бета-тестером новых миров
Обнимай меня нежно и думай, что я твоя, Потому что сама пришла и уселась рядом. Что меня положить теперь можно и можно взять; Проводить до двери насмешливо-пошлым взглядом.
Что, раз я научилась плакать и говорить, Это значит, что я научилась любить и верить. Ври, что хочешь. Только в глаза мои не смотри, Не тревожь моего уснувшего в сердце зверя.
В полнолуние я пою его молоком, Я пою ему теплые, полные солнца песни. Усыпить его заново, знаешь, не так легко, Так что ты постарайся без слов и движений резких.
Я боюсь, если он не уснет, то разрушит все, Все мои лабиринты, чувства, идеи, стены... И меня от него ничего уже не спасет, И, поверь, он никак не сойдет за мою замену.
Но пока он мурлычет и спит в темноте грудной, И пока его когти меня не особо ранят - Убери от моей ладони свою ладонь; Расскажи о местах, где я не бывала ранее,
Отчего мы так странно относимся к ноябрю, И о том, почему с годами мы лишь пустеем.
Гладь меня осторожно и думай, что я люблю, Потому что сама улеглась на твоей постели.
Зима пробуждает аппетит. Пока на улицах лежит снег, шоколадное пирожное - лучшее лекарство. (c)
Ты ещё не знаешь, что он уже не придет. Ничего не сможете вы повторить сначала. И пытаясь согреться, кончается старый год, Завернувшись в заштопанное одеяло.
В этом доме так холодно... только горит свеча, А в оконные щели по-прежнему дует ветер. По утрам ты всё также выходишь его встречать, Словно он от тебя не за тысячи километров.
Ты ещё не знаешь - его уже больше нет Среди тех, кого называют в миру живыми. В твоей комнатке теплится слабый свет, А замерзшие губы твердят дорогое имя.
И молитву вечную: "Боже, его спаси, Отведи беду, пусть живым вернется." Ты ещё не знаешь, твой милый лежит в грязи Там, на дне оврага, и сердце уже не бьется.
Ты еще не знаешь - спасение в том твое, А когда расскажут - забьешься и зарыдаешь. ... а над белым полем закружится вороньё, От последнего выстрела эхо вдали растает.
Но пока ты веришь, что всё-таки он придет И ты веришь в силу любви и святого слова. А за окнами снег - и кончается старый год - 1919-ый от Рождества Христова.
Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Я, милый мой, в срок взойду на костер. Нет ни иллюзии страха, ни капли веры. В этом нелегком деле не быть мне первой, Но бог меня ждет, он объятья уже распростер.
Я, милый мой, сама по себе горю. С рожденья до гибели, от боя до нового боя. Бог есть любовь, и я умираю с любовью. Я прыгала за борт, когда крысы прятались в трюм.
Я, милый мой, играю давно без карт. Все ставки сделаны, все жизни давно на кону. Мой пряник горек, но зато ласков мой кнут В твердых божьих руках.
Я, милый мой, вижу небо в последний раз. Ни одной святой и сотая мук моих не досталась. Хворост горит, но в глазах моих только усталость, В горле моем совсем не осталось фраз.
Я, милый мой, вижу путь свой кристально чисто. Он так тернист, что и вовсе не видно дороги, Но я не сдамся, пусть плямя сожрет, не дрогну. Помни меня, как ушедшую в двадцатых числах...
"...Мы не об убийствах молчим часами, просто в тишине хорошо вдвоём. В этом тонкостенном хрустальном храме бесконечной нежности мы умрём." (с) Тара Дьюли
Змеям зимой тяжело согреться, мерзнут чешуйки, скрипя о снег. Чтобы любить, пригодится сердце: позже появится человек. Кровь холоднее январской стужи, больно от собственных мыслей, что ж, Если ты вдруг никому не нужен, значит, в систему закралась ложь.
Зимняя сказка светлее смерти, мир наряжается белым льдом: Помнишь, была идиотка-Герда, к полюсу топала босиком? Сердце звало по дороге страшной, сердце шептало: иди к нему. Тут, в общем, бестолку ждать отмашку - или тебе, или никому.
Зимние ночи темны и немы, чтобы суметь до весны дожить Нужно искру уронить в поленья, нужен огонь в глубине души. Кто-то на страже: прикроет спину, если пойдешь по пути судьбы. Позже научишься быть любимым, нужно сначала уметь любить.
Мы не заблудились, мы - первопроходцы (с) Чак Паланик
На обрыве, На обрыве, Вне порывов, В перерыве Между балом и похмельем, Между зноем и метелью, С разноцветной канителью В не заправленной постели
читать дальшеМы лежали, Мы лежали, Мы скрижали Вспоминали, Не убий, - не будь убитым У разбитого корыта, Не воруй, не будь пропитым. Небо радо, небо сыто
Улыбалось, Улыбалось, Распускалось И казалось, Что мы просто чьи-то тени В состоянии растений, Паузы, точки запустенья, Вне скандальных новостей.
Мы молчали, Мы молчали, Мы скучали Обручально, Тихо лежа на обрыве, Мы, обнявшись, стали Шивой Многоруким. Терпеливо В ожидании прилива
Забывали, Забывали Все, что знали, Словно Кали Вдруг устала из артерий Пить вино. По крайней, мере Мы лишились суеверий, Отпуская все потери.
Странные сны. И практически без тебя. Ты в них присутствуешь, но разве что в разговоре. Так набегает воспоминание-море. А потом вдруг откатывается, ракушки переберя. Странная жизнь. Мы живем в параллельных мирах. Общие темы. Даже друзья и тусовки. Ты избегаешь и я избегаю их ловко. Без напряжения, нами господствует страх. Вдруг мы напрасно той ночью с тобою расстались? Странные сны. Ты уже в неизвестной Вселенной. 19.11.2012
Утро скатилось откуда-то с крыши, плюхнулось в лужу, рассыпав лучи. Зонт, наконец-то, томится в квартире, дождь предпочел отреветься в ночи. В окнах трамвая - осколочек мира между плечами и чьей-то рукой: Столб за столбами несётся вдогонку, дом - за домами, мосты - за рекой.
Как-то случилось, что к слову "сегодня" найден был только синоним "вчера". Вкус "дежа вю" горьковато-лимонный в душу впитался, как дым от костра. Утренний кофе, опять недопитый, в офис бегом, на привычный маршрут... Кто-то сказал мне, что вечная спешка не означает, что где-то нас ждут.
читать дальшеГород сияет в осенней оправе. Шепчутся листья: "Ты с нами лети!" Под ноги - взгляд, на асфальтовый панцирь, чтобы с дороги своей не сойти. В офисе - стопки бумаг и конвертов, вот бы все "надо" развеить, как пыль, Боссу с улыбкой наврать в "смске": "Болен, сегодня не ждите, простыл".
Друга поймать на пути на работу, за руку - хвать, и бегом на вокзал. Пальцем ткнуть в карту, билеты до сюда, впрочем, не важно, хоть к черту на бал. Вкус "дежа вю" пусть останется в кофе, старые тропы порвутся струной. Слово вчера - не синоним "сегодня". Верь мне, дружище, и едем со мной!
Это струны как будто бы сами собой звучат, Невдомек, что от холода пальцы совсем свело. Невдомек, что играю не я. Надо мной тябло; Обернусь впопыхах – там иконы слезоточат.
Это дека вибрирует, сыплется кругом звук, Как горошины катится, скачет по полу в щель. Невдомек, что по деке струится вниз трещин сеть - Так мое мироздание рвется в руках по шву.
Это остро впиваются в кожу мою колки… Крепче, крепче! И арфа от боли звенит сильней. Это руки чужие ласкают ее… Елей Льется в уши, тогда как в улыбке белы клыки.
Это липко. Темнеет уже комариный лес, Силуэт исчезает. Касаюсь рукой креста, Я сгораю, как феникс. Но он-то потом воскрес. Ну а память? В замедленном диминуэндо вдаль…
Это ты прижимаешь, как арфу, меня у крыльца, Невдомек, что от холода струны слегка скулят. Нам тепло. Ты баюкаешь нежно меня. А я Обнимаю руками овал твоего лица.
Тик-так, тик-так, тик-так...Это Знак. Мало ли вИски иль боль занозила виски? Доблесть по качеству "Чайна" толкает в овраг. Страх, не граната, скорей, разорвет на куски.
Ну-ка, малышка, не плачь. Поиграем в лото. Шкуру мою на чехол захмелевшей косы? Пуля за пулей, того и гляди, в решето. Что-то ты мажешь, малышка. Гляди на часы! читать дальше Злишься, малышка? Да полно, знакомы ж давно. Будто не помнишь, как вместе купались в пруду. Мне было шесть.Ты за шею тащила на дно. Да, неприятно. Что дальше у нас на роду?
Дальше дорога, два трупа. Родителей нет. Вдребезги "опель" и что-то в груди пацана. Сколько мне было? Не больше тринадцати лет. Больше не страшно, какая тут к черту война.
Таймер считает, уйти не сумею. Да ну? Дерево - новым щитом на последнем шагу. Выдох и вдох, отдышаться... Так что на кону? Жизнь, говоришь? Извиняй, буду снова в долгу.
Я пьяный безбожник, бродячий поэт и место мое нигде, И имя мое, как подлунный свет, написано на воде. У музы моей посреди груди растёт смертоносный шип, И я ей кричу "ну приди! приди!!", и сердце моё визжит.
Я злобен и болен, мои стихи читал лишь слепой пожар, Я продал бы всё и, конечно, их - свой глупый ненужный дар. Порою мне мнится, что если б шип собою пронзил мне грудь, Он точно бы смог в мой предсмертный хрип поэзии жар вдохнуть.
Со мной еще шестеро: тамплиер, спасающий мир от муз, Девица, несущая в голове поддельный погибший груз, Предатель, который влюблен в мечту и тянет за нею смерть. Ах да - ещё полусвященный труп, мечтающий умереть,
И выродок с Марса, полковник - хах! Ничтожная шелупонь! Огонь моей музы в его руках горел как живой огонь. Не как для меня - для её раба, которому сталь и хром... Простите, отвлёкся. Ещё судьба - папаша и дочь. Вдвоём.
Проклятие юности, бич Гробниц, влюблённые... ну и я. Мы слишком устали не прятать лиц от лазера бытия, Мы слишком стары для подобных нош, но если не мы, то кто? Мы выбраны богом и бога нож нас выбрал служить щитом.
Наш бог беспощаден, он Жрец и Жнец, он Древо и Древа Боль, И шип его вырвал чужих сердец побольше, чем та любовь. Он бродит по времени как пятно, как клякса моих чернил... Ах, если б осмелился я и смог - чего бы я попросил?
Весь мир погибает к чертям - проси! Ему то всё по плечу! Я пьян и на мысль не осталось сил. Не знаю, чего хочу... Но вот он идёт. Трёхметровый серп, сверкающий сотней лун, Звенят на его плечевой косе обрывки кровавых струн,
Да к чёрту миры! Пускай бога взмах их в прах разотрёт земной! Я выбрал. Хочу на его шипах кровавой звенеть струной.
Заставь меня поверить в свою смерть, Заставь меня — и все, что было ложью, Вдруг обернется истиной подкожной. Заставь меня поверить и — сгореть. читать дальшеЗаставь меня уйти в леса к Богам, Пусть бьется сердце на ладони ночи, Пусть бьется сердце раненное — впрочем, Заставь меня уйти. Я все отдам. Заставь меня любить чужую жизнь, Но в этом мире каждый шаг опасен (Мир страшно и уродливо прекрасен), Но ты заставь — единственным "держись". Заставь меня отвергнуть свет и тьму, Здесь солнце светит мертвым и ослепшим, Но снег не тает, нет кругов-проплешин, Заставь меня — я знаю, что пойму. Заставь меня забыть свою беду, Наш город мал, и улицы пустынны, Кровь, помнящая вечность, не остынет, Заставь меня забыть — и я уйду. Заставь меня не верить никому, Играть в чужие жизни, жить, играя, Но все же помнить: лед в груди растает — Заставь меня не верить в свет и тьму. Заставь меня вернуться в этот мир, Где ветер знает, как покинуть небо — Всего-то надо превратиться в небыль — Заставь меня. Но ты опять забыл. 18.11.12