Мое лето пыльное, городское.
И улыбка моя каждая мольба,
о великом смирении и покое.
Не хотел говорить этой правды ни слова вам
О болезнях душевных, страданьях, боли.
Да вот только вы читаете меня по глазам,
По кулакам, нарочито выпущенным в ладони.
К моим ключицам гнусно прилип загар,
И моя элитарная бледность пошла по пизде.
Прикасаться к запаху твоих сигар,
Куда лучше чем трогать тебя везде.
Говорю о любви и неумолчно стучу по дереву,
Сплевываю через плечо и иду ко дну.
Я с трудом заглушаю в себе истерику,
Глажу кота и принимаюсь читать Бродского на луну.