Реальность и фантазия, мечты, чужие сны —
Все в мире этом связано, бегут года и дни,
Но время спорить с вечностью приходит не всегда,
Лишенный человечности уходит в никуда.
читать дальшеЕсть признаки доверия, есть просто голоса,
Кто верит лишь в материю, кто верит в чудеса.
История и истины, круговорот вещей,
Вокруг сплошная мистика: вот двери без ключей,
А вот ключи от тех дверей, где есть лишь пустота,
А вот ключи для тех людей, чье знание — беда.
Но поздно разводить мосты и поздно их сжигать:
У каждого той пустоты уже не сосчитать.
И каждому — искать, держать свои границы лжи,
Бежать по лезвию ножа, точить свои ножи.
И каждому лишь выбор дан из бесконечных снов,
Что отнимают города, то есть у вечных слов.
Есть время оставлять следы, есть время быть собой,
Пусть каждый шел из пустоты, но стал не пустотой.
Упали звезды в океан, сгорели облака.
Что наша жизнь? Чужой обман. Чужие берега.
Но тишина хранит все сны, хранит все имена,
Есть в этом мире только мы и жизнь, что нам дана.
Все остальное — антураж, иллюзия судьбы,
Привычный городской мираж (ненужное забыть).
И время снова бежит вскачь, и сходит мир с ума,
Но цель поставленных задач как будто бы ясна;
Где в лабиринте городов, людей и вечных стен
Услышишь шепот, тайный зов — нет места пустоте.

Реальность, и фантазия, везде и никогда —
Все в мире этом связано, все в мире как вода:
Течет и изменяется — но неизменна суть,
И в выбранной реальности осталось выбрать путь.

Я тебя очень... До крика...
Ты меня сильно... До боли...
До кульминации... Пика
несостоявшейся роли

Ты не была мне чужая,
Я тебе не был другом
Один день всю жизнь проживая,
Мы с тобой ходили по кругу

Ты не хочешь, не ждешь, не ищешь...
Между нами стеклянный купол.
Ты меня к себе не приблизишь...
Я тебя еще не придумал...

ты меня научил молчать, где грохочет молва и порох,
где поют по ночам о том, как врывается в вены смерть.
ты меня научил молчать в этот огненно-рыжий морок,
и оставил среди других вековой печалью смотреть.

я смотрел, как уходят в ночь, пропадая, дети,
как сгорает среди знамен в государство святая вера,
как боятся идти на улицу не при свете,
как становится наказанием чьим-то мера.

я смотрел, как уносят тела в прихожих,
как в халатах белых прячут ладони с ложью,
как спешат по проспектам сотни прохожих,
и не знают, что их всех не станет тоже.

я смотрел, как матери нежат горе,
как убийца становится иконой границ,
как на белых землях сгорает море,
как от власти сбегает неверный принц.

я смотрел, не в силах сдержать обиды -
почему же молчанием ты одарил мой путь?
почему есть демоны, инвалиды,
почему не дать им другую суть?

ты меня научил молчать, несмотря на мои печали,
несмотря на кошмары, что вьются тесьмой дорог.
отчего же молчишь сам, как в самом начале?
отчего же ты глух, мой личный бог?

...ну и кто же я после этого
не ко времени
не по ветру ли
в окне очертания Харви Ли
погляди
как он в Кеннеди целится
никому там внизу - не поверится
там внутри - пока ещё теплится
Пли!

Нынче время огрызка яблока
ну его к матери лядовой
можно себя порадовать
просто
включая
джаз

а тогда
в тех годах
в том времени
в шляпно-костюмном племени
в нас
как в будущее верили
и надеялись зря
на нас.

*«11/22/63» — научно-фантастический роман американского писателя Стивена Кинга, рассказывающий о путешественнике во времени, пытающемся предотвратить убийство 35-го президента США Джона Кеннеди. Джейк Эппинг - гл.герой.

у Элис вечно длинные речи, коса до пола и горек мед.
Ее обнимет некто за плечи – его прихода все Элис ждет.
Все ткет из вереска нити счастья, порог все метит белым огнем.
Сбирает травы, делит на части, (одни варить можно только днем,
Другие только в ночи безлунной, а третьи вовсе в Самайн трясти),
В округе Элис слыла безумной. Ее забыли в детстве крестить.

Вода в руках Элис то чернеет, то белой россыпью станет в миг,
Она не знает сама – умеет в лесу найти неживой родник.
Где ветви впустят только проклятых там Элис ходит и день, и ночь.
От Элис пахнет вином и мятой. Она у ведьмы вторая дочь.
Того не ведая пишет сказки, больным приносит к порогу дичь.
Уходит поступью мягкой ласки к брегам высоким деревья стричь.

У Элис нет ни семьи, ни друга, да только горе ей нипочем –
Она сама себе и подруга, и вечный странник, что обречен.
Она сама себе шьет наряды, каких во всех краях не сыскать,
И те, кто может сравниться рядом – то короли или просто знать.
Но Элис знает, пройдут закаты, пройдет свой круг вековая хворь,
И выйдет к ней в золотистых латах король земли и небесных зорь.

Он заберет Элис в путь-дорогу, он даст ей новый, смешной венок,
И он полюбит, хоть понемногу, чтоб оказаться у ее ног.
Он станет верным, спокойным мужем, она – ревнивой, смурной женой,
И ей весь мир уж не будет нужен, когда вся жизнь поменяет строй.
Все Элис знает. Сама гадала. Сама чертила к нему пути.
Осталось чуточку, совсем мало. И он сумеет ее найти.

Пасхальная неделя впереди.
Что было до нее, уже не вспомню
И выйду из воды, как колокольня,
И облако согрею на груди.

Что было до; как выйти из воды:
Из горьких слез и из ручьев весенних?
Вот так в свое святое воскресенье
Выходит время, путая следы.

И если вдруг я окажусь неправ,
Прости меня. Я глуп порой и жалок.
Стоял апрель, и гречка дорожала,
И вышло время, смертью смерть поправ,

И облака летели над змеей
Дорог и рек, цвела несмело верба,
И нежность губ ты объясняла верой
В то облако над маленькой землей.

И ранние запели соловьи,
Твоя тоска склонилась к изголовью,
Но если ты звала ее любовью,
То больше ни о чем не говори.

Вот так стоим, молчим, чего-то ждем.
Но слово - и душа твоя босая,
Прекрасная, как время воскресая,
Бежит за облаком под проливным дождем.

Знак мой хранит в себе темно-красный металл,
Думала,что прихожу, потому что звал,
Лишь потому, что в ладонях бился огонь,
И потому, что он не обжигал ладонь.

Звать перестал, но теперь не могу уйти:
Закатное небо - вместо огня - в горсти.
Жжется острее ножа и больнее слов
Имя в гортани, колотое стекло.

Будь в этом мире ад, сбежала бы в ад,
Жарила грешников, не поднимала взгляд,
Не заключала контрактов больше с людьми,
Но - под ногами, конечно, срединный мир.

И я опять, вот черт, стою под дверьми,
Чаша в ладонях-контракт.
Я плачу, возьми.

+4

***
Нынче солнце простреливает насквозь,
Кровь почти вскипает - готово зелье.
Говорят, потом на всю жизнь похмелье, *
Говорят, что шипы есть у всяких роз,
Говорят, мол, слишком сладко иль горько,
Говорят, солонее отвара нет.
Слушай только меня, я-то знаю секрет:
И эффект, и вкус - в какой веришь, и только.

***
Держи мою чашу ровно, не расплескай,
Как бы ее не кренила стерва-тоска,
Как бы ни тяжелела твоя рука,
Как бы ни билась внутри кривая строка,
Словом и делом прошу тебя:
не отпускай.

Будут когда-то новые города,
Будет апрельского вечера лед-слюда,
Будет казаться: так есть и было всегда,
Будет гореть, трепыхаясь, сердце - звезда
Ну а пока, неси -
ты знаешь куда.

Если сыплются маски - не удержать,
Если становится деревом сталь ножа,
Если от леченных ран внутри боль свежа-
Пересекай собой черту рубежа,
Встречай новый мир,
а прошлое - провожай.

Где-то за горизонтом родился рассвет:
Так, узнавши вопрос, подсознательно знаешь ответ,
Так ценишь монеты только за звон монет,
Знаешь финал, не дописав куплет:
Выбор всегда есть
И никогда его нет.

***
Между почти чужими
Вьется алая нить
Браслетами на запястьях свиваясь с обоих концов.
Лежала, дивилась, молчала, боялась смотреть в лицо,
Боялась свои же слова из чаши дареной пить.

Боюсь - и украдкой пью, кручу на руке браслет,
-Эй, мир, я готова платить!
- С лихвой заплатила аванс,
В кармане пальто контракт,
а после допишешь рассказ,
Доверься предчувствию, девочка,
Иди на зеленый свет.

***
Если уж обнажаться, то даже не до костей-
До тонкой плоти души, абстрактных ее узоров.
Какой бы, казалось, прок, с полуночных разговоров
Усталых, идущих вперед, растущих почти-не-людей?
Какой бы, казалось звук,
от нити, что не-струна?
Какой бы, казалось, вкус,
У родниковой воды?
Но ты оставляешь в стихах и рисунках моих следы,
И пьешь - без сомнений, страхов и тостов - залпом, до дна.

*-искаженная цитата из "Бузиная" Тикки Шельен

- Золушка, девочка с именем из пепла,
С кем отец твой говорил там, в лесном краю?
- Там мой папа повстречал матушку мою,
И отбил её у всех доблестно в бою,
Руку с сердцем отдал ей, предложил приют -
Но она в краю людей от тоски ослепла.

- Золушка, девочка с именем из грязи,
Кем же служит твой отец?
- Княжьим лесником.
Всякий волк, медведь и лис с ним в лесу знаком;
Говорил мой папа с камнем, с солнцем, с ветерком,
Кроме мамы не мечтал он в жизни ни о ком -
А потом я родилась, всё испортив сразу.

- Золушка, девочка с именем из листьев,
Что ты, что ты говоришь?
- Говорю как есть.
Мама, выкормив меня, удалилась в лес,
И отец, о ней грустя, изменился весь,
И принёс однажды лесу черную он весть,
И была та весть страшна и кратка, как выстрел.

- Золушка, девочка с именем осенним,
Что за новость, что за страх он в ваш дом принёс?
- Он привёл другую к нам, перед ней как пёс
Он стелился и играл, рассыпал овёс...
А она - из городских, и оттенков слёз
Не поймёт; не различит платья воскресений,

Никогда не прочтёт буквы на коре,
Не услышит никак, что поёт источник,
Не узнает, что кричит филин-полуночник,
Не узрит рисунков птиц в небе - знаю точно!..
На земле она стоит, ровно, статно, прочно -
И пришла к нам она в осень, в октябре!..

- Золушка, девушка с именем подпрелым,
Что под сердцем ты хранишь, что невесела?
- День за днём идут мои хуже всё дела:
Сколько раз от сотен бед мачеху спасла!
Сколько раз гоняла змей, свет в питье лила -
Но не любит меня, что я ей не делай!

Говорит, я - послед, говорит - чужая,
Говорит, что во мне нелюдской есть знак,
И своих дочерей учит видеть так,
Травит их на меня, будто злых собак...
Да отцу говорит: "С кем живёшь, дурак!"
- Что же это за знак?
- Я того не знаю.

Я и сотню кустов выращу ей за ночь,
На сто лет намелю кофе ей вперед,
Да сотку полотно, что иглу пройдёт,
Если надо - скую меч ей, что пробьёт
Щит любой...
Но хоть пой, хоть зашей свой рот -
Нет, не любят меня.
Холодно. И странно.

- Золушка, милая, кто стучится в дом?
- Все ушли, я одна. На пороге фея,
Она дочкой зовёт, говорит: "Смелее!"
Говорит, будет бал - вон, над замком реют
Флаги... Нет, я туда приходить не смею -
Для придворных мой знак вызреет бедой!

Но она говорит - непростой, мол, замок;
Ждут тебя, говорит, старые друзья.
Крыса, кучером будь!
Золушку везя,
Сделай так, чтоб прямой ей была стезя!
В тыкве вырезав дверь, в руки мышек взяв,
Превратит их в коней - славных, быстрых самых!

А потом говорит: надевай лохмотья!
И в карету садись, девочка-беда!
Тёмный двор правит бал. В туфли изо льда
Обувают её.
Больше никогда
Не увидит она вешний цвет в садах,
Их не станет сажать, чистить да полоть их

Вот дворец, вот и бал, чинно пляшут пары.
Вот и мама!..
- Ты здесь?
- Где ж еще мне быть!
Слушай, милая дочь: ничего ни пить,
И ни есть здесь нельзя. И на пляс ходить
С местным принцем не смей: будешь ему сыть,
Съест и выплюнет кость, не пугаясь кары!

Но прекрасен так принц, и так добр король,
И танцует она в туфельках волшебных,
И весь мир вне дворца кажется ущербным...
Где же твой оберег? Где овёс да соль?..

- Золушка, деточка, что ты плачешь так?
- Обратился мой пляс для других бедою,
Обратился глоток из вина - водою.
В ледяных башмаках ноги болью воют,
Этой черной крови они вряд ли стоят...
Тыква.
Крыса на ней.
Всё - смешной пустяк.

Но придет тёмный принц за своей принцессой,
По холодным следам запах разберет.
Знает: туфли на ней, пусть другая врёт,
И за ложь лживым казнь: новый оборот
Колеса... Еще раз! Хлесть! Переворот!..
А у принца глаза - что глаза у беса...

- Золушка, милая! Что с тобою стало!
- Я сама не своя, стал мне чуждым дом,
Всё, чего ни коснусь - обратится льдом;
Всяк, кого ни люблю - будет взят бедой;
И идут дни мои тощей чередой,
И грозит сжить меня та, кого спасала!

Где ни стань - всё кресты черные на стенах;
С кем начни говорить - всяк меня клянёт!
Говорят, у коров мёртвый сплошь помёт -
Это я, говорят, сделала... И гнёт
Мыслей их, слов дурных так уж сердце жжёт...
Заплатила, видать, я за праздник цену!

И стучат в двери к нам злые книгочеи,
Говорят, что за мной - как разит их страх!
Сёстры в смех:
-Танцевать будешь среди плах!
То-то бал! То-то пляс! Погляди, в руках
Туфли-чудо у них. Кто обует - в прах
Превратится за час! Ну! Ступай скорее!

Где же принц? Где же бес - Дикая Охота?
Говорит человек:
- Дьявол твой казнён!
Вместе с ним - весь кагал, сто мужей и жён...
Лес, где двор их стоял - будет он сожжён.
- Золушка, что же ты? Что за странный стон
Рвёт тебя изнутри?..
- Это плачет кто-то...

Кто-то плачет внутри, хоть я и одна.
В этих стенах сырых тишина опасна...
Принц во сне приходил в платьи ярко-красном;
Мама - с ним; плащ на ней розовый атласный...
А к утру пара рук слёз прервала пляс мой,
Дав воды в хрустале...
Что же - пей до дна!..

Текст деформируется, для деформации нажмите на текст. Ненормативная лексика

Цезура Н

благородный яд и ять,
близорукий взгляд: ни дать
и ни взять — блестящий диск
солнечный большой глядит.

хуже этого такой
знак хозяйственной рукой
хитрый, ушлый, что нельзя
ухватить — сумей понять,

есть ли смысл бросать врагов,
если бедствовать готов.
всем бывает тяжело.
молоточек бьёт стекло —

покатились брызги вдаль.
полночь, и звенит звезда.
посмотри — везде прицелы.
после жизни будем целы.Це*зура

**агородный ** и ят*,
**изорукий взгл**: ни дат*
и ни взять — **ест*щий диск
солнечный *о*ьшой гл*дит.

**же этого тако*
знак *озяйственной р*ко*
*итрый, *шлы*, что *ельз*
у*ватить — с*ме* по**ть,

*сть ли смысл *рос*** врагов,
*сли *едствов*** готов.
вс*м *ывает тяже**.
молоточ*к *ьёт стек** —

*окат*лись бры*ги в**ль.
*олночь, * *венит звез**.
*осмотр* — ве*** при*елы.
*осле ж**ни бу**м *елы.**н****

бл********* яд * **ь,
бл******** ****яд: ** ***ь
* ** ***** — бл***я*** ****
********* б*л**** **я***.

ху** ***** ****й
**** х************ *у**й
х*****, у***й, *** н****я
*х****** — *у**й **ня**,

е*** ** ***** б***ать ******,
е*** б*******ать *****.
**е* б***** ****ло.
*******е* б*** ****ло —

п****и**** ***з** *да**.
п******, и з***** ****да.
п******и — **зде ***ц***.
п**** *из** **де* ц***.

Когда проходит любовь,
Мир обретает привычный вид:
Небо, деревья, трава, асфальт.
Слова распадаются на алфавит,
В усталой груди затихает альт.

Когда проходит любовь,
Ночью тревожит лишь лай собак;
Ветер в окно да прохожих смех,
На спор со школы укравших флаг
(В юности каждый сильнее всех).

Когда проходит любовь
На клумбах цветы покидает цвет,
Песни звучат как газетный текст,
Из всех созвездий и всех планет
С неба глядит только Южный Крест.

Когда проходит любовь,
Всё становится на круги своя:
Планы, отчеты да старый штраф.
По орбите днями плывет Земля,
Но чьи-то крылья кладутся в шкаф.

© Ardent Rain