Я как ребенок в сказочном мирке.
Впервые прикасаясь к сигарете,
Впервые прорезая на руке
Полоски затянувшихся отметин,
Впервые на запреты наплевав
И разболтав все горькие секреты,
Я выражаю боль в смешных словах
И почему-то жду на них ответа…
Так много вероятностей – бери
Любую и тряси ее в ладони,
Пытаясь угадать, кто там внутри
От наслажденья или горя стонет.
Так много метров выжженной земли,
Так много мертвых взглядов за спиною…
Когда душа измученно скулит,
И сердце по ушедшим тихо ноет –
Я поджигаю письменную ересь,
Высмеивая звание "поэт".
Стреляю по мечтам, почти не целясь.
Глаза болят, но в них слезинок нет.

Если я всё еще здесь

Я забуду тебя через двадцать четыре секунды
Говори все, что хочешь – мне нравятся громкие звуки
Собери, если хочешь, упавшие в воду корунды
Это братство – сплетенные красно-кровавые руки
Расколовшийся череп – синоним свободы сознанья
Через край моей раны сочится болотная тина
Если сможешь, прими этот бред как мои показанья
Эту тему мне вряд ли удастся подальше задвинуть

Расплетенные волосы волнами под ноги людям
Обрезая под корень все свежие стебли осоки
Если нас уже нет, то мы вряд ли когда-нибудь будем
Мы забыли про сбор урожая в последние строки
Миллион лет назад все казалось простым и понятным
А теперь мне тревожно хотя бы смотреть телевизор
Не возьмет порошок на рубахе моей эти пятна
Все приятней становится мысль стоять на карнизе

Подними свою голову к низкому небу без бога
Эти звезды – всего лишь сигналы с известной орбиты
Мне так сложно дышать, когда воздуха в легких так много
Мой маньяк и мой гений теперь закадычные квиты
Разбуди меня, дай мне свечу и заставь помолиться
Эта служба легка, и мундир, хоть и серый, мне впору
Разожми мои пальцы, не дай мне от страха влюбиться
Чтобы легче бежалось, я дам тебе десять лет форы

Говори все, что хочешь – мне так надоело молчанье
Слабоумная прелесть скольжения взглядом по стенам
В мою память на краткое время проникло сознанье
Моя гордость стоит в уравнении трех переменных
Я забуду себя через двадцать четыре удара
Мое сердце и так отстучало сверх видимой нормы
Я покрою себя неестественным автозагаром
Девять дней, сорок лет – и никто меня толком не вспомнит

Говори, не молчи – мне остались последние вздохи
Тишина пеленой обрывает остатки сознанья
Мой хранитель уверен лишь в том, что дела мои плохи
Если сможешь, прими этот бред как мои показанья
Если ты все еще слышишь мои слова
Если ты все еще слышишь мои слова
Если ты все еще рядом
Если я все еще здесь

Заново солнце, листья и птицы –
Нужный и важный хлам.
Как я могу в кого-то влюбиться,
Если я умерла?
Заново склеила жизни обрезки.
Ты на меня не смотри.
Это так больно и это так мерзко –
Заживо гнить изнутри.

и + еще стих

Мне досталось детства слишком мало.
Так давно, что в памяти все стерлось.
Помню, как впервые написала
Горечью искрящуюся повесть,
Где слова, пропитанные грустью,
Все мечты цинично опошляли.
Помню, как размеренно и пусто
День за днем приоткрывались дали…
Стала я холодной и жестокой,
Заменив агрессией улыбку,
Помня, как мертво и одиноко
В мире расплывающеся-зыбком.
Хорошо, наверно, быть ребенком
И не думать ни о чем серьезном,
Плакать от души, смеяться звонко
И смотреть с надеждою на звезды.

запись создана: 27.09.2007 в 01:15

Я безумец, я трикстер,
Я зло с беззлобной улыбкой,
Я отраженье пороков,
Я образ души человека.
Я смешу, убивая.
Я убиваю, смеясь.
Я с людьми бесконечно играю,
И, играя, втаптываю в грязь!
Я лицо кровью чужой омываю,
Я бессмертен и мне чужда боль.
Я безумец, я трикстер, я умираю,
А потом оживаю вновь.

Мальчик игрался с черною краской,

Мальчик игрался с бритвою острой.

Мальчик, давно уж не верящий в сказки,

Мальчик, считающий – все в жизни просто.

Зло и добро – это только названья,

Только игрушки – марионетки.

Мальчик, не знавший в жизни признанья,

Живший, как птица в запертой в клетке.

Белую краску не видно на солнце.

Черная лучше – ярче и чище.

Мальчик, играясь с ножами, смеется.

Красная краска всех энергичней.

Мальчик не знал вкуса улиц и звука.

Красная краска, черная краска…

Пляска стилета ложится на руку…

Вот и закончилась страшная сказка.

Пишется боль, слезы
Вопли и стаи протестов...
Хоть строчку из вас написал кто
После отличного секса?

Осенью мысли в рифме
Осенью мысли - дождик!
Рифмы - как рваные листья
Бьют по сознанию больно.

Вот чья то любовь угасла
Об этом двенадцать строчек
А после хорошего секса
Хоть кто-то напишет строчку?

Вот плачет обиженный мальчик
Он жизнь прекратит пулей
Ему бы хорошего секса
Обидчица станет дурой.

Так часто в стихах сопли
Так часто там слезы и мерзко
Хоть кто накропал бы строчку
После хорошего секса...

(Ги, простите, написала под впечатлением прочтения практически всех страниц, написала не останавливаясь и не задумываясь, поэтому не бейте за тавтологию, нерифму и отсутствие такта, бог с ними, горемычными....)

Направо нельзя, налево, назад и наискосок.
Мне остается прямо - к дулу теплым виском.
Шаг. Еще шаг. Еще один. Нервы звенят в тиши.
А умирать не хочется. Хочется дальше жить.

Шел, спотыкаясь, путался - все-таки занесло.
Ты расстрелял меня яростной очередью из слов.
Я и не понял, падая: целился? Наугад?
Ты замолкал без жалости. Как опускал автомат.
Выдохом - строчка рваная. "Liebe..." Скорей лови.
Это последняя ласточка первой моей любви.

Под пеплом октябрьским дремлет дорога
И песни чужие звенят в тишине,
Я знаю: до Грани осталось немного -
Всего пара лиг, но, сгорая в огне,
Испуганной птицей душа улетает,
По струнам звеня в лихорадке как встарь,
И там, где закат в небе сумрачном тает
Огонь закаляет невинную сталь.
Безумием вязким ложится на пальцы
Всех песен забытых былая тоска...
Опять в лабиринтах дорог мы скитальцы
И снова в конце - гробовая доска.
Бессмысленно ждать, что появятся знаки,
Ведущие через полог тишины.
Ты думал мы волки?! Ошибся - собаки,
А псы здесь уже никому не нужны.
Пускай. Но последний рывок совершу я,
И пары мгновений мне хватит вполне...
Открою глаза и скажу, торжествуя:
"Глупцы! этот мир не забыл обо мне!"

Осенью осень, тоска и грусть…

Ничего уже не вернуть, не вернуть,

Ничего у меня ты не проси, не проси,

А просто спокойно от меня уходи.

Не оборачивайся и не смотри мне в глаза,

Знаю, скажешь, что виновата сама,

И вновь проклинать тот пасмурный день

В очередной раз будет лень, будет лень.

И ливень намочит холодные щёки,

И губы одни, они опять одиноки,

Жадно глотаю ими я воздух,

Иду я босая, ноги замёрзли.

Прохладное лето, морозная осень,

Я знаю, о тебе ещё меня спросят,

А что мне сказать, держась за перила?

Ещё раз признать, что себя схоронила?

Достали – оставьте в покое!
Засуньте подальше свой эгоизм
Тошнит от ваших проблем, недомолвок,
Надменного вида, всезнающих фраз.

Вы, смертные боитесь быть Богом
Пытаетесь ошибки выдать за догмат.
От вас воняет наглостью и ложью.
Вы стадо – ведут вас на убой.