Радугой по небу в ласковой осени
Длинная линия тянется хвостиком
Нить путеводная прямо за облако
Тянет и тащит в облако волоком
Красками вымазан путь за мгновением
Искры разбрызгались по небу веером
Тает тропинка печально, бесследно,
Тянет за облако лентою лето.

Моя жизнь - это тьма, коридорная тьма подземелий,
Отзвук чьих-то шагов в этой мгле, громкий скрежет цепей,
Моя жизнь - это свет, что маячит в конце всех туннелей
И зовёт в дальний путь безвозвратно ушедших людей.

Моя жизнь - это лозунг свободы, бессмертное знамя,
Что ведёт до конца возжелавших сражаться под ним,
Моя жизнь - это яркий огонь, первородное пламя,
Что пылает тому, кто способен вернуться живым.

Моя жизнь - это грусть, что разлита тоской по бокалам,
Затихающим эхом разлук и растраченных лет,
Моя жизнь - это боль, что стоит у истоков Начала -
Обелиск для забывших когда-то свой тайный обет.

Моя жизнь - это Путь, уходящий в холодное небо
Сквозь проклятий слова и надменные речи глупцов.
Моя жизнь - это поиск, безудержный поиск ответа,
Как принять свою смерть из протянутых рук злых врагов.

Моя жизнь - это осень, дождей монотонная сырость
И пронзительно-острый напев улетающих стай.
Моя жизнь - это бездна, которой неведома милость,
После душного плена свобода похожа на Рай.

Моя жизнь - это песня, звенящая в горных истоках,
Что когда-то была кем-то спета в безлунную ночь.
Моя жизнь - это память, застывшая точками в строках...
Отказавшись быть частью толпы, я был выставлен прочь

Это было бы слишком больно, если б не было так красиво,
Бог на Землю послал свой единственно-верный дар.
Но зачем тебе крест у сердца и кол из осины?
Ты ведь осознаешь, что заранее снова пал.

Это было бы очень важно, если б не было так нелепо.
Почему не прижать к груди, а вновь убегать?
Даже если ты слеп, почему не сражаться слепо?
И найдя в себе звёзды, зачем их поспешно стирать?

Собирая мгновенья в чашу, я старалась понять неправду,
Переплёты чужих мотивов завязать в алгоритм узлов.
Бог смеялся и плакал, чертя между истин пунктиром,
Но забыл подсказать мне прямые значения слов.

Это было бы так красиво, если б не было слишком больно,
И мы снова идём из развалин дворец собирать.
Но, быть может, однажды мы вдруг осознаем невольно,
Что ужасно устали от божьего дара сбегать.

октябрь 2007

Моя память листает прошлое
В тишине безысходно-немой.
Что-то будет еще хорошее,
Но отныне уже не с тобой.

Буду слушать слова бредовые,
Только жаль – мне их скажешь не ты,
Я ведь знаю, что будут новые
Чьи-то губы, ресницы, мечты…

Будут ночи опять бессонные,
Лес другой и другая гроза,
Будут снова глаза влюбленные,
Мои полные счастьем глаза.

Будет утро весенней свежести,
И наверное, кто-то со мной,
Но не будет такой же нежности
И не будет любви такой!

Знаешь, игры всегда кончаются,
Что-то проходит - и не случается.
Двадцать пять тысяч огней до берлина,
Ты - еще дальше. Необходимо?
В небо уходят твои упреки,
Там, в темноте, посвящений строки,
Всхлипы, обиды, звонки и нервы,
Значит, теперь для тебя - Неверный.
А у меня - белоснежней света
Нежная грусть из дождя и ветра,
Мокрые перья и бьется сердце:
Вне какофонии смеха смерти.
Впредь за плечами - с чужими снами
юноша с черными волосами:
С праздника вечного беспредела...
Все эти грезы - его безделье.
Значит, уйдет в небеса дорога -
В гроз предначалье, где дремлют боги,
Сладкие сны размешались с болью
Не-фа-ли-ма... теперь доволен?

Траур прошел, а ты вновь одеваешься в черное
Сказка ушла, а ты веришь в ее возвращение
Правило чисел: За четным ступает нечетное
Правило мести: Лишь кровь принесет очищение

Месяц – апрель, только мысли окутаны инеем
Ты не спешишь в это лето, где все получается
Правило неба: смывать подозрительно - синее
Правило жизни: все лучшее быстро кончается

Слякоть вокруг, но мечты, примитивно - стерильные
Черное солнце полночи сознательно плавило
Правило чести: За слабым всегда будет сильное
Правило смерти… Да, к черту дурацкие правила!

Julber

Как небо на землю – коснуться руками,
Засыпаны склепы чужими песками,
Как души размазаны под сапогами
В угоду богам, ведь мы были богами.
И белое с черным – в бессмысленной гамме,
Схлестнется волной меж двумя берегами.
Изрезано, падает черное знамя -
Так в пламя же белые розы. В пламя!

Старая бабка, листая «Glamour»,
Громко вздыхает: «Прекрасный Амур!»…
Дед улыбается: «Жёнушка Вера,
Где же моя там, невеста Венера?»

«Ишь ты кого, старый хрыч, захотел!
Много в журнале гламурнейших тел…
Разве Венере твоей ненаглядной
Нужен такой… ты - сморчок безобразный?…

Лучше, Ванюша, читай «Спорт-Экспресс»…
Глянь, у Амура прелестнейший пресс…»...
Дед рассмеялся: «Свихнулась, старуха!
В зеркало глянь, что за рожа и брюхо?!»…

:-)))