Я здесь.. Я рядом… И не дыша
Целую руки, целую в лоб.
Тебя я предал… И с тобою умерла моя душа.
Но исповедь не примет поп.

Я – предатель, я – Иуда, я –нечистый бес…
Жизнь за смерть отдать готОвый,
Лишь прости меня, Отец!…
Забери к себе на Небо…
Дай испить вина…
Я Иуда, да, Иуда! В этом вся вина…

Я жив, но мертв. И нет пощады
Тому, кто раньше был с тобой…
Я мертв, но жив… И без обряда –
Ходячий труп. Убийца. Я – изгой.

Да, предатель. Да, убийца. Может даже бес…
Но я пешка! Только пешка… В играх Ада и Небес.
И теперь такая участь для меня и лично мне –
Проездной подарен свыше.. Только в Ад. Назло судьбе…

(Ведь Иуда.. Я!.. Иуда… В этом вся вина...)

Чёрная птица на чёрную ветку
С чёрными листьями села в ночи.
Чёрная кошка, как чёрная метка,
В чёрной травё притаившись, молчит.
Чёрные звёзды на уголь похожи
Где-то меж угольно-чёрных ветвей.
Чёрные замыслы чёрный прохожий
В чёрной скрывает загадке своей.
Чёрное вытерло чёрные грани.
Чёрным по белому буквы гарят.
Чёрная пропасть на белом экране..
Подпись: Малевич, "Чёрный квадрат". ©

Я сделаю шаг

Я сделаю шаг по лезвию бритвы,
Чтоб кинуть взгляд на мир.
Мир ответит мне панорамою битвы -
С боевыми патронами тир.

Я сделаю шаг по раскаленным углям -
Шагну, чтобы увидеть людей.
А люди глядят, подобно зверям,
Это - сборище подлых теней.

И я пройду по битому стеклу,
Пройду, чтобы увидеть любовь.
Расчистить ей путь - возьму я метлу,
Свои же ноги - изрежу в кровь.

спрятал голову в коробку,
коробит от мысли, что
больно будет
ему
во сне видел человека-верблюда
и нож у него в боку.
а он стоит, не шевелясь,
только шмели окружили голову,
смеялись секунды
насыщаясь счастьем сейчас
же
оставили костьми голыми,
как грустно ему наверное,
и слезы текли бы
если б было откуда,
медлительные нарочно, размеренные,
как мгновения судьбы,
маленькие-маленькие чуда.
и гитлер сталину пожал бы руку,
заключили бы перемирие,
жалко что во снах
они этого не видели.

я его резал, не я ли?
не знаю, сохранит история это?нет
времени дети смеялись
и жрали черной дырой свет,
я ли стоял молча, был ли кто рядом со мной?
в мертвых глазах
просвещенные таящиеся буквы читали.
спасибо тебе за покой,
поклон тебе мастер,
Воланду скажи спасибо-
недавно трамваем по счастью,
берлиоза еще спасти бы.
я это был не я ли?
может просто кошмар?
спекулянты себя на что-то меняли
на слов перезревших пар.

резко кольнуло сбоку.
а потом так тепло стало
наверное я как верблюд сдохну
человека во мне мало.
разорвалось немного мышц
цыц шепот в голове гудящей,
в черепе раньше скреблась мышь
а потом спрятала голову в ящик.
жужжали вокруг,
приятно стало вдруг,
так замыкается круг.
любите друг друга.
я
жил,
значит скоро умру.

Ты отраву подсыпал в кипящий котёл минут
Наше время - полночь - пора зажигать мосты
Зеркала дрожали, я знала - ты снова тут.
Под окном расцветал шиповник - твои кусты.

Ты смотрел на север. Я бус собирала нить.
Два ряда жемчужин стучат от волненья рук.
Я боялась рассыпать и на пол их обронить
Ты боялся, необъяснимо, смореть на юг.

Кофе горчило. Сбывался вчерашний сон.
В небе беззвучным криком тонул закат.
Ты же опять нарушил простой закон.
Тебе объявляют громко: "Шах и мат".

Падают бусы. Небо уходит вниз.
Север смеясь превращается в вечный юг.
Шиповник колючий цепляется за карниз
Всё изчезает.. Остался тот гулкий звук -

Бусы по полу. Помнишь ли стук колёс?
Ветра безумие? Парус и корабли?
С этого острова глупых ненужных слёз
Мне никогда не доплыть до большой земли.

Хочется...

Тихих улыбок,вскользь и безмерно
Радостных дней,ощущения покоя
Миг до предчувствия страшного боя
И пустоту осознания победы.

Чистого неба над головою
Солнца,дыхания тёплого ветра
Осени листьев,зимнего света
Может я просто хочу быть с тобою?

Кто бы знал из вас: вечность, здесь, в мире, не длится вечно
И, зачем-то, все ангелы, суки, сменили панк-рок на джаз
И на небе, пусть черном, но, все же, исконно - млечном
Есть принцесса, которая нежно и кротко глядит на вас.

У принцессы три сына, и я из них самый младший
Не Иван, не дурак, только панк и, быть может, мудак для вас
Кто-то воет: «Он – бес», кто-то: « Ангел…но только падший»
Я смеюсь: «Вот козлы! Что за черт?!» И небрежно давлю на газ

На бесцветном снегу подпираю судьбу ботинком
Надеваю перчатки и шарф: «Вот ведь жопа, опять мороз!»
Как-то жалко приравнивать юность к прозрачным льдинкам
Ведь растают стекляшки, попав под обычный тупой гипноз

Я лягушек стрелял на болоте, сменяя квесты
Я с Горынычем пил, и с Кощеем - за благо страны, за жизнь
Я в борделе, в психушке, на плахе искал невесту
Бабки, няньки уже задолбались стирать мои миражи

Настирались, наплакались вволю, ушли на отдых
Отсыпаются с месяц в уютных и теплых своих гробах
Пусть им снятся и Золушки - дивы в сандалях модных
И прекрасные сказки о сказках, о дивных чужих бобах

И, как правило, вечность, здесь, в мире, не длится вечно
И, зачем-то, все демоны, суки, сменили панк-рок на джаз
И на небе, пусть черном, но, все же, исконно - млечном
Есть принцесса, которая нежно и кротко глядит на вас.

У принцессы три сына, и я из них самый младший
Не Иван, не дурак, моя сказка имеет другой размах
Я не бес, как считают, и даже не ангел падший
Я единственный кто не сдавался, теряя себя впотьмах

Julber

Так умеют только одиночки.
Пить абсент. Смотреть вчерашний сон.
Мысли собственные комкать в рифмы, строчки...
Казус. Непонятность. Моветон.

На французском изъяснятся ясно,
И красиво накрывать на стол,
Но курить безмерно, жадно, страстно...
Пить опять. Как у Ремарка - ром.

Так умеют только одиночки.
Всё равно зачем и для кого!
Складывая мысли в рифмы строчки,
Проливая на листы не кровь, - вино.

И не слёзы, жаль - но не осталось.
Оттого - вино, абсент и ром...
И к себе обманчивая жалость.
Фото. Музыка. Стакан. Улыбка. Он.