Шхуна

[ctuxu]

Грохочет поварешкой кок,
Гремит посуда и трещит доска.
На палубе разлился сок
Из ветра, пены и дождя.

Волна играет с кораблем,
Шумит, шуршит под парусами.
А кораблю все нипочем.
Он все иной, он все не с нами.

Грот-мачта отклонилась вбок,
Нагнулась под настырным ветром.
Но не спешит явиться кок,
Не хочет корабля покинуть недра.

Тот повар выдуманным был.
То якорь бил не по кастрюлям,
А по корме несчастной бил
Назло моей серьезной шхуне.

Летит бедняжка сквозь ветра,
То быстро, словно песня чайки.
То медленной становится вода
И видно рыбок ярких стайки.

Те косяки - они просты.
Там все есть целое одно.
Они пред Богом все честны,
Они - все вместе. Заодно.

Тот кок ведь где-то точно есть.
Есть где-то рулевой на свете.
Есть Капитан, что защищает честь
И гордость дружеских заветов.

На палубе шатает шибко,
Течения укачивают шхуну.
Невольно станешь в море гибким,
Привыкнешь к пламени лазури.

Невольно станет частым гостем
В глазах соленая вода.
На море сложно, и, при этом, просто
Понять - зачем пришел туда.

Штурвал, забытый рулевым,
Давно уже покрылся солью.
И нет в той рубке постовых,
И нет в каютах криков громких.

Хотя какие тут каюты.
Зачем здесь нужен рулевой?
Тут капитан забытой шхуны.
Он же и кок, он моря постовой.

Он руль ведет куда желает.
А иногда и не ведет.
А может быть его и не бывает
На шхуне, где спокойствие цветет.

Качает милую слегка.
Невольно затаишь дыханье,
Когда глядишь издалека
На силуэта потухание.

Закат разлился грозным светом,
Манит к себе, зовет на дно.
На шхуне нет должных заветов.
Для шхуны все уже равно.

Как жаль, что нет там Капитана.
И кок не будет суп варить.
И рулевой не встанет у штурвала.
И жаль, что мне до шхуны не доплыть.

Волна играет с кораблем,
Шумит, шуршит под парусами.
А кораблю все нипочем.
Он все ж иной. Он все ж не с нами.