Памяти всех, кто..Там с утра суета и шумно, дверь закрылась, спешишь в универ,
Две подружки перед контрольной на коленке строчат пример,
Кто-то спит, кто-то слушает плеер, заблудившись мечтой вдалеке,
Неведомые мишени у смерти в черном зрачке.
Даша с Валей взахлеб веселятся, печенюшки кроша на пальто,
Выходить на последней станции. Черной тени не видит никто.
И глаза у нее не страхом, а чем-то другим полны:
Как посмели они веселиться в эпицентре священной войны?
Ее память гвоздями кровавыми прибита к надгробной доске.
Сколько строчек в ее Коране? Сколько крови в сыром песке?
Ее пальцы пропахли порохом, ее веки – воронки гильз.
Лижет псина с ободранной кожи
Пепел, сукровицу и слизь.
Ей сказали: убьешь неверных, и в награду – небесный рай,
Иль поганою черной кровью захлебнешься здесь… Выбирай!
Тем быстрее тебя дождутся и избавят от страшных бед
мама, бабушка, добрый Боже и пророк его, Мухаммед.
Сбился черный платок на плечи... Пусть молитва разгонит страх.
Время раны ее не лечит, а неверных простит Аллах.
Перед Ним они все виновны, их могилы – тебе зачет.
Вот сейчас они все увидят, кто стоит за левым плечом.
Ей всего лишь чуть-чуть за двадцать, взгляд тревожен, дрожит рука,
Коли выпало с жизнью расстаться, то расстанется – с полпинка.
Мир подЕлен на тех, кто верит, и на тех, кто вершит базар.
Путь ее на земле отмерен. Рай обещан.
Аллах Акбар.
...Даша с Валей играют в тетрис, в час – контрольная, дашь списать?
Сероглазый парень у двери им состроил глазки опять.
Ой, прикольно, - смеется Даша, - ты заметила? Слева стоял!
Ей в ответ прогремели взрывы.
Звон.
Беспамятство.
И провал...
Ржавый пепел застыл в ладонях, душной ватой забита грудь,
Люди, корчась от боли, стонут...
Если сможешь забыть – забудь,
Как метнулись безумным эхом
Крики, яркие вспышки огней,
Как блестели от крови рельсы и в туннель уносились с ней.
Все привычное канет в вечность – незачеты, долги, враньё,
Пересохшие на балконе джинсы, маечка и бельё,
Силуэт кошачий за шторой, и закаты на три окна...
Нынче выпала черная карта, крест, ограда и тишина.
Боже правый, плесни в глаза мне живой или мертвой воды!
Снова снятся убитые дети и сломанные цветы,
жар пустыни, сухие колодцы, разделительная полоса
И безвозвратно ушедшие в прошлое голоса.
Этот город – картонный идол, обреченный на слезы зверь,
что фиксирует поминутно диаграмму своих потерь,
«Да, кошмарный сюжет, ребята... Все в порядке? Я очень рад...!
Московские новости.
Снято.
Сворачивай видеоряд."