Почему, когда он уходит,
не у других, а у меня начинается дрожь?
Почему, когда его нет
и в душе, и в городе дождь?
Почему я хочу тонкие руки,
чтоб он мне сказал: "Ну поешь"?
Почему я коплю на брошь,
чтоб когда он посмотрел, сказать: "Не трожь!"

Но ведь несмотря на все эти "почему" он уйдет,
рукой не махнет,
просто забудет.
И город мой запомнится ему лишь столицей
какого-то региона.
И когда его друзья спросят: "Как оно?"
Он ответит: "Знаете, было дело,
но лучше б не было ничего.
Ей, походу, больно."

А я начну идеализироваться.
Стану милой, учить английский,
Играть на рояле, рисовать фрески.
Сорока килограммовой и зверской.
Буду кем угодно, но не его невестой.

Ведь тех, кто в фаворе, видно издалека,
У них походка легка и душа весела.
У них отпечатки губ его, где кость ребра,
Их не сломить ни словами,
ни молитвами
и ими не стать (особенно мне, Господи)
никогда.

моё