Мир на краю, и спастись не дано никому.
Это не Бездны оскал, это просто Ничто.
Поздно делить проигравших на свет и на тьму,
Поздно выкрикивать небу проклятьем - За что?!
Поздно. И боги уходят, бросая людей,
Время исходит по капле свечей на окне,
Мертвенный мрак накрывает земных королей,
Завтра рассвет захлебнется в кровавом огне.
Завтра не будет. Осталось слепое сейчас:
Нет никого, кто бы вспомнил ушедших за грань,
Веры огонь на прощанье мигнул и погас,
Горечь потери удавкой сдавила гортань.
Только от каждых посевов бывает свой плод:
Гордость и честь прорастает из крови и ран,
Рыцари живы и их не закончен поход,
Верные долгу, согласны платить по долгам.
Крылья трепещут под ветром последнего дня:
Светоч и Тьма, меч и копья, отвага и честь,
Не сомневаясь в себе, никого не виня,
Рыцари платят долги. Это даже не месть.
Просто рывок в небеса, перед тем как упасть,
Может быть выиграть миг, а быть может и мир…
Им до последнего мной предначертано пасть,
Чтобы потом звонкой песней украсить трактир.
Чтобы «потом» совершилось, случилось, сбылось!
Чтобы рассвет все же был, чтобы длились года,
Чтобы улыбки тепло прорастало из слез,
Чтобы живые солгали, что так навсегда…
Это не Бездны оскал, это просто Ничто.
Поздно делить проигравших на свет и на тьму,
Поздно выкрикивать небу проклятьем - За что?!
Поздно. И боги уходят, бросая людей,
Время исходит по капле свечей на окне,
Мертвенный мрак накрывает земных королей,
Завтра рассвет захлебнется в кровавом огне.
Завтра не будет. Осталось слепое сейчас:
Нет никого, кто бы вспомнил ушедших за грань,
Веры огонь на прощанье мигнул и погас,
Горечь потери удавкой сдавила гортань.
Только от каждых посевов бывает свой плод:
Гордость и честь прорастает из крови и ран,
Рыцари живы и их не закончен поход,
Верные долгу, согласны платить по долгам.
Крылья трепещут под ветром последнего дня:
Светоч и Тьма, меч и копья, отвага и честь,
Не сомневаясь в себе, никого не виня,
Рыцари платят долги. Это даже не месть.
Просто рывок в небеса, перед тем как упасть,
Может быть выиграть миг, а быть может и мир…
Им до последнего мной предначертано пасть,
Чтобы потом звонкой песней украсить трактир.
Чтобы «потом» совершилось, случилось, сбылось!
Чтобы рассвет все же был, чтобы длились года,
Чтобы улыбки тепло прорастало из слез,
Чтобы живые солгали, что так навсегда…