что же это? так случайно поражен я полотном,
где же красок пляс игривый разухабистым мазком?
где вся нежность акварели, как мелодия свирели,
где гуашью куртизанкой, черно-смольной как цыганкой
на тахтах домов престранных тени чем-то обуянных?
где же масла блеск маслинный, правильный до тошноты, невинный?
чувства ядер толкотня? я стою как остолоп,
будто старый мизантроп, изотоп завороженный,
вещей мыслью окруженый, весь я в думе, отрешенный.
мрачен холст, истрепан, грязен, одинок, сер и убог.
я дерзить творцу принялся: отчего не дал ты срок?
почему незавершенный?... ни эскиза, ни этюда разглядеть я не могу?
за какой чертог предал ты, скрыл как стыд ты голодьбу?
отчего ты не поведал сытой неги старику?
сунул кисть ему лишь в пальцы, с ранней юности, как пяльца
нежной деве посвятил, нимб над темью осенил?
кто просил тебя об этом? кто запретом иль наветом
убедить тебя сумел, гений что его удел?
душно здесь, в подвале этом, не хватает будто света,
ни единого просвета и теплом не обогрето.
отчего жестокость людям прикрывать заведено -
хладно, сыро и беднó, значит, святости полно?
дух мечты его покинул, от лица его отринул
все стремления черты и усоп наш друг, увы.
но моя мораль не в том, что мне костные советы
раздавать зевакам праздным, в спор вступать богообразный.
я лишь вздох явить велю, проронить печаль желаю
отчего я сам не знаю, почему я так скорблю...