У каждого своя звезда и смерть, - давнейший принцип рыцаря и вора. Сверкает - больно на нее смотреть, и манит вдаль, в молчащие озера, в туман реки, в дорог дождливых пыль, дурманных трав смертельное раздолье... Звезда зовет тебя свернуть с тропы, туда, где смерть свои наладит колья. Звезда зовет - идти ли? Выбор твой, я не советчик, каждый сам решает. Звезда зовет - как звонкий лисий вой, и смерть тепла, как складки черной шали, и ласкова - хмельной горячий чай... Звезда зовет. Противиться иль сдаться? Цветет, цветет душистый молочай, а впереди - не десять лиг, не двадцать, а впереди - бескрайний долгий мир, ужасный мир - страшнее доброй ссоры.
И ты пойдешь - незримый меж людьми, не о таких поют в веках труворы, не про таких гонец несет вестей. Не про таких блеск славы и регалий. Не о таких стог сплетен, новостей, чтоб зрители растерянно моргали, бросали шляпы ль, ахали в платок... Но разве это так, до боли, важно, как то, что раскрывается цветок - навстречу миру, трепетно, отважно, что поднимает голову птенец, чирикая надломленно и робко?
Не вам сжимает голову венец, искрится боль под черепной коробкой.
На площади - бездушный серый дождь. Толпа смеется, хлопает в ладоши.
Звезда зовет. Ты все-таки идешь.
Но вот дойдешь ли?
...Но разве это важно - посмотри, как скалит зубы брошенной дворнягой, твой брат, твой бывший брат. Как фонари - резные, все в изломах, как бумага, - как светят дробно, и наперечет все тени, в землю брошенные наспех... До времени, как время истечет, наш мир нам улыбнется черной пастью.
Пасть смерти широка, оскал тяжел. Но помни путь, иди вперед беззвучно. Звезда зовет, играет, манит, жжет, звезда пронзает падальщики-тучи, а ты идешь. Встаешь назло звезде. Она не знает, с кем еще связалась. Она далёко, ты же заперт здесь. Вас отделяет жизнь - какая малость.
Полей Прованса трубадурам не воспеть, рисунок звезд - как кружева на одеяле...
У каждого своя звезда и смерть.
Любовь - своя ли?..
(с) ...Хрусталь...