Он проспал три сезона и сотню звонков,
А очнувшись, - просто начал идти
По железным машинам и крышам домов,
Без четко намеченного пути.
Он бросался под ноги, под шины колёс,
Спускался со склонов в крымских лесах.
Он искал эту смерть, словно бешеный пёс,
Но умирал лишь в чьих-то руках.
И я видел его: белый как мел,
Он то просто лежал, то срывался на бег.
Было тридцать первое декабря.
Падал снег.