В нашем трюме давно нету крыс, друзья,
Только золото, гниль и лужи,
Но домой направляться никак нельзя,
Не бывает приметы хуже.
Пусть посудина эта - нам всем тюрьма,
Штиль и солнце души не греют,
Но кто вслух это скажет - ему шторма
С той поры проводить на рее.
Горизонт не явит ни клочка земли,
В облаках - ни единой птицы,
Только мертвенно-синяя гладь вдали,
И такая же тень в глазницах.
Пусть смех Роджера сух и застыл во рту,
Пыль укрыла бочонок рома,
В день, когда мы вернёмся, в любом порту
Будут всё ещё помнить, кто мы.