День задыхается, кашляет рыжей гарью,
ветер несет сквозь город солнечный гнев.
У Гнипахеллира, цепь обрывая, Гарм,
лает свирепо. У Вельвы не хватит вен,
слов и видений остановить беду.
Вёльва мертва, а мёртвым неведом страх.
Всем, пережившим зиму, грозит безумье
с привкусом пепла на высушенных губах.
Им, опаленным суртовым жаром дня,
к вечеру стать сухими: кальций и соль.
Лив и Ливтрасир - наши ли имена?
Росные рощи наша ль с тобой юдоль?
В нашей бетонной двухкомнатной Ходдмимир
лампочка вместо солнца над головой.
Нам ли плодить детей и дарить им мир -
этот, пластмассово-кабельно-цифровой?
Миф умирает в последней битве за жизнь,
рубит свой стержень, сжигает себя дотла.
Так для чего же ты мне твердишь: "Держись"?
Так для чего крепка твоих рук петля?
Мы обманули время, мы знаем путь,
зной нам не страшен, он к нам не проникнет в дом.
После конца времён наступают будни
в мире пластмассово-кабельно-цифровом.