[ctuxu]

Повторная попытка поправить текст. Приношу извинения читателям за невозможность прочтения - был трабл с техникой.

ДУРАК

ДУРАК
В переулках площадей и лестниц
Нас судьба-проказница свела..
Видно, ей казалось интересным.
Развлекаться так она могла.

Ты сжимал большую стопку книжек,
Хмурил брови – изумленно так.
Чем же не Крапивинский мальчишка?
Я тогда подумал: «Вот дурак.

В этом мире - грязи, боли, денег
Для таких героев места нет».
Я тебя толкнул тогда – намеренно.
Ты лишь улыбнулся мне в ответ.

И кивнул, как старому знакомцу –
Так светло, что захватило дух.
Тут же хмари неба блики солнца
Озарили радостно и вдруг.

А потом в каком-то детском парке
Я тебя случайно повстречал.
Было шумно, весело и ярко.
Ты смеялся громко и кричал.

На качелях к небесам взлетая,
Хохотал заливисто ты так,
Что с пути свернула птичья стая.
Снова я подумал: «Вот дурак».

Я узнал – где жил ты и учился,
Увлекался чем и с кем дружил.
Только к дружбе вовсе не стремился.
В этом осторожен очень был.

Очень редко провожал тебя на пары,
Только издали, чтоб не заметно так.
И на все твои ошибки и удары
Неизменно фыркал: «Вот дурак».

А потом – машина у подъезда,
И толпа зареванных людей.
Медицина оказалась бесполезной.
У меня с тех пор нет веры ей.

Больше мне никто уж не ответит.
На признанье не хватило сил:
Ты дурак, и это меня бесит…
Я тебя как брата полюбил.

МУЗЕЙ ДРУЗЕЙ

МУЗЕЙ ДРУЗЕЙ
Здесь увидите разные вещи:
Вот наперсток и пара иголок.
Тут – набор из японских заколок.
Есть предметы побольше, поменьше.

Пеструю бутыль расписную
Там оставил заядлый романтик.
Рядом – розовый маленький бантик,
Что из бисера сделан вручную.

Пистолет-сувенир «под старинный»,
Пара белых бальных перчаток.
Несольк стихов распечаток.
Шарф широкий вязаный длинный.

Книги разных форматов, тематик.
Из фарфора – с лошадью кружка.
Пара кукол и мягких зверушек.
И большой оловянный солдатик.

Все здесь было с любовью даримо.
Теми, тем, кто тепло близкой дружбы
Сохраняет так долго, как нужно.
Вот музей. Не пройдите же мимо.

ДВА АНГЕЛА

ДВА АНГЕЛА
Два ангела следят всю жизнь за нами.
И удивительно порой незримы сами.

Один Хранитель в небесах летает.
Он наши души от беды спасает

И тело, коль опасная невзгода
Грозит из-за угла или с налета.

Беду души и тела он отводит
От нас всегда, и к богу нас приводит.

Но говорить хочу я о другом.
Хранитель этот с детства нам знаком.

Чьи руки в час рождения теплом
И тихим счастьем все мы признаем.

Не акушера, первым хоть и брал,
И в легкие он жизнь шлепком вдыхал.

Но нет, не он, а тот, кто в жизнь нас вводит,
Ведет по ней, неволей не губя, но при невзгоде,

Беде, обиде нам спешит помочь,
Свои обиды прогоняя прочь.

Всю жизнь мы с этим ангелом живем
И имя «мама» все ему даем.

А слез и крыльев за спиной не замечаем.

ШАГ ЗА ГРАНЬ

ШАГ ЗА ГРАНЬ
Последний шаг, как точка в предложенье.
Последний шаг – такт вальса завершенья.
Последний шаг. Последнее решенье,
Которого уж отменить нельзя.

Банальность мер – досадная нелепость.
Банальность мер – вот так берется крепость.
Банальность мер – пусть ритуалам верность.
Без ритуалов даже здесь нельзя.

Там ждет тот, кто дорогу приготовил.
Там ждет, кто все как надо обустроил.
Там ждет тот, с кем вас будет двое.
И ожиданье обмануть нельзя.

И вырваться – потоком тьмы и света.
И вырваться – в закаты и рассветы.
И вырваться восторженным сонетом.
И вырваться. Другого уж нельзя.

Последний шаг.
Банальность мер.
Там ждет…
И вырваться.