Я не помню, сколько уж лун прошло,
И не помню южной сирени цвет.
Сколько лет и месяцев утекло,
Как я встал на этот пропащий след?
Началось все так: ночевал в горах,
И холодный воздух искрил золой,
В вышине сияния змеи - ах! -
Озаряли синей волною склон.
А потом гляжу: в вышине костры -
Нет, не звезды то, а костры горят -
Возле них искрятся богов пиры,
И прозрачны духов тела парят.
Вдруг сияния свет стал уж ближе - глянь -
И окутал дымкой густой мираж,
И простой реальности тает грань,
Открывая взгляду чудной пейзаж:
Вон стада архар, вон олений след
Пестрой змейкой вьется, уходит ввысь,
А земля - остался лишь силуэт...
Вон прозрачной тенью крадется рысь,
А костры горят все ясней, иду
Я на странный свет среди ярких звезд,
Позабыв про отдых и сон, в бреду...
Так промчалось много и зим, и весн.
Завывала навь, и мела метель,
А сияния свет - словно гладь воды...
Я пришел к кострам через сто недель,
Как мне белый снег не скрывал следы.
Возле тех костров - очертания спин,
Отражения глаз холоднее льда,
И у каждой тени - сто сот личин,
В волосах - колышется лебеда.
Предлагали мне их воды испить,
Только странен, чужд, незнакомый вкус...
Я остался там и старался жить,
Только нет-то нет, да и обернусь.
И гляжу я вниз, а внизу - земля
В ореоле ярких белесых змей,
И костры горят и зовут меня,
И манят домой из чужих земель.
Я пустился в путь и добрался - вновь,
У костров я грелся и пил вино,
Источал на сказки запасы слов,
Их крутя, как вертят веретено.
Я смеялся вновь, снова спал и ждал,
И надеждой тронут несносной был,
Я держал в руках ледяной металл
И под ветром северным снова стыл.
Я построил дом, я нашел жену,
Я носил из леса вязанки дров.
...Но раз в год иду я на ту скалу
И гляжу на блики
Моих
Костров.