Почему-то хочется закричать, но ты стисни зубы - и всё, молчок. Допивай несладкий остывший чай и не жми, пожалуйста, на курок. В зеркалах завёлся Немой Укор, не помогут капсулы и укол, ну и пусть проигран дурацкий спор - кто сказал, что будет тебе легко? Ты сама решила вот так играть, всё собрать, свернуть, завернуть в фольгу. Росчерк-взмах один твоего пера - в анус всё, что было - und alles gut. Ну, поверить, правда не удалось... это дело времени, ничего. Ты присыплешь раны свои золой и на счёт "одиннадцать" выйдешь вон. Забывай, не помни, не лги себе, докури до фильтра, иди к гостям. Приготовь чего-нибудь на обед. На надейся, будто тебя простят.
***
Её ждёт Манхеттен, тебя Вэст Энд, у неё февраль, у тебя июль. Вереницей пламенных one night stands ты докажешь: Бог тебя обманул. Улыбайся, ну же, в последний раз, пусть тебе никто не подарит роз. Ты потом расскажешь, что Бог не спас, когда сердце вынесли на мороз. Ты потом метнёшься опять к окну, на руке останутся синяки. Не вставляют пряник и гибкий кнут, имена чужие на вкус горьки, имена чужие запомнить - ох, заучить, внушить себе, в душу вшить. Нахрена ж тебе этот добрый Бог, он всего и шепчет-то: "Не шурши", и не знает, не узнаёт в лицо, просто тушит свет, объявляя ночь. У тебя на пальце её кольцо, так смотри ей вслед, остальное - прочь.
***
Ты уже не помнишь, что явь, что бред, ты нашла в заначке какой-то клад. По ночам рисуешь её портрет умброй на святой белизне стекла. Было месяцев так пожалуй семь, были вместе, славно, чего ж ещё? Да, и ты не знала её совсем. Прикоснутся губы к пожару щёк, а одно случайное "извини" не построит рухнувшие мосты. В общем, даже Бог головой поник, несмотря на то, что к тебе остыл. Гости ждут, малышка, поторопись, причешись, накрасься, накинь манто. Ты получишь скоро прекрасный приз: nobody's perfect, а ты - никто.
На ядре из боли несёшься ввысь, оценили, блядь, ты попала в топ.
***
Её ждёт Манхеттен, тебя Вэст Энд, у неё февраль, у тебя июль. Вереницей пламенных one night stands ты докажешь: Бог тебя обманул. Улыбайся, ну же, в последний раз, пусть тебе никто не подарит роз. Ты потом расскажешь, что Бог не спас, когда сердце вынесли на мороз. Ты потом метнёшься опять к окну, на руке останутся синяки. Не вставляют пряник и гибкий кнут, имена чужие на вкус горьки, имена чужие запомнить - ох, заучить, внушить себе, в душу вшить. Нахрена ж тебе этот добрый Бог, он всего и шепчет-то: "Не шурши", и не знает, не узнаёт в лицо, просто тушит свет, объявляя ночь. У тебя на пальце её кольцо, так смотри ей вслед, остальное - прочь.
***
Ты уже не помнишь, что явь, что бред, ты нашла в заначке какой-то клад. По ночам рисуешь её портрет умброй на святой белизне стекла. Было месяцев так пожалуй семь, были вместе, славно, чего ж ещё? Да, и ты не знала её совсем. Прикоснутся губы к пожару щёк, а одно случайное "извини" не построит рухнувшие мосты. В общем, даже Бог головой поник, несмотря на то, что к тебе остыл. Гости ждут, малышка, поторопись, причешись, накрасься, накинь манто. Ты получишь скоро прекрасный приз: nobody's perfect, а ты - никто.
На ядре из боли несёшься ввысь, оценили, блядь, ты попала в топ.