А, впрочем, знаешь, все в порядке.
Я, может быть, еще любил,
Когда в растрепанной тетрадке
Я вспарывал себя и плыл
По теплым волнам липкой боли,
Касаясь острых как кинжал
Клавиатурных гладких колик
И алфавитных мертвых жал.
Холодных очерков и струпьев
Твоей упрямой ворожбы.
Я, почему-то, был преступник,
Достойный адовой вражды,
Виновный в чем - и сам не понял,
Но видно вышла эта масть
Из длинных, несемейных хроник
И козней, в коих не пропасть,
Но и не выжить. Да, в порядке.
Я видел все, чего искал,
Но заблудился в той тетрадке
Среди своих же грозных скал.