Это просто те буквы, что вместе потом слова, из которых после напишут текст.
Бетти рисует линии, радуется - жива, плачет, что не осталось для ее боли мест.
Утром она смеется, крутит платок в ладони, вечером составляет из палочек панно.
Раньше она мелками писала "мы все утонем", но право, господи, как это было давно.
Нынче выводит черточки, высмотри все, что хочешь, легкий этюд отчаянья виден в ее глазах.
Спирта на дно стакана. Особенно видно ночью, когда вся квартира разом тонет в сухих слезах.
Утром затрет замазкой вечную надпись "Финиш", выйдет в извечную осень, густо намазав рот.
Иногда она думает, что когда-то ей это снилось, но потом понимает, что она просто здесь живет.
Туча летучей мышью вновь закрывает небо, и кошелек в кармане непоправимо пуст.
Бетти подошвой давит в лужу пришедшую небыль и слушает печальный далеких веток хруст.
Вечер змеится коброй и метит кусать в висок, Бетти углем рисует свой силуэт на стенке,
Ночь тоскою приличный отгрызает кусок, глупая Бетти прячет свой нос в коленки.
Молча в себе задыхаясь, от своего распада, Бетти себе твердит, что ничего не надо.
Кроме, конечно, повидла, пижамы и жбана со спиртом,
мяса, и теплых книжек, чтоб с хеппи эндом и флиртом,
и чтобы кот все также урчал на диване, и чтобы птицы летели в своей вышине.
Бетти не отвечает на звонки даже маме, "если кому это надо - то уж, наверно, не мне."
Бетти стрижет свои волосы прямо почти под корень, глянцевые каштаны таскает домой в мешках.
Она пожимает плечами "обычная вышла стори, мы все всегда лишь только в своих собственных руках."
Бетти гуляет по крышам, подвалам и темным чуланам, Бетти не греют звезды даже у ее ног.
В конце концов, мы все же останемся только спамом, ну и, быть может, перечнем исхоженных дорог.