Письмо.
Привет.
Я с Меркурия, здесь самый холодный лед,
Здесь самый холодный дом из семи планет.
Закутаться в плед,
Чтоб чай, и огонь, и мед.
Но пледа нет
И огнива нет.
В подзорные трубы на крышах моих дворцов
Я видела, как ты рыбу удил в пруду,
Как в небо свое запрокидывал ты лицо,
Как смело шагал и в воду, и в темноту,
Как пел под гитару на счастье и на беду
Звонче,
Пронзительнее всех прочих.
А я всех единственней, всех сильнее тут,
И у меня очень корявый почерк.
ответы:
*
Привет, мне семнадцать, мне все по плечу – серьезно,
Дорога и жизнь, и все сейчас может сбыться;
Зима – это звездно, свежо, хорошо, морозно,
Коньки, кинотеатры, снежинки на рукавицах.
А это для слабых – подглядывать за Землею,
Сидеть в своем кресле, поджав, чтоб согреться, ноги.
Влюбляйся, работай, учись уходить с зарею –
Идущий осилит дороги, тоску, тревоги.
Принцесса, все будет, чего бы ты не хотела.
Еще напишу, сейчас нужно так много сделать.
**
Здравствуй,
меркурианская королевна;
Осень приходит, упрешься – она раздавит,
Скомкает душу, вымарает, растравит
Что-то такое, что тяжко, давно и скверно.
Я, к сожаленью, ее отменить не в праве.
Главное – верить, и ты в нее верь, но…
Раньше я был веселым и знаменитым,
Мальчик-загадка, улыбка, мечта, удача.
Но все прошло. Мне кажется – кто-то плачет,
Кто-то в груди, потерянный и разбитый.
Просто я вырос, так здорово – но отдача
Смертельная, как гранаты,
тяжелая, как граниты.
***
Между тобой и мной шар земной и космос стоит стеной,
Ты вряд ли поймешь – и лучше жить так, одной,
Чем в социум уходить – как китом на дно;
Офисный клерк, дурной городской планктон,
Работа-дом-работа-случайный притон-вновь дом,
А там тишина, из крана течет радон,
Ложусь на кровать, угрюм и тоской ведом,
И мне очень страшно – и знаешь, ведь дело в том,
Что мне скоро тридцать. Полжизни во мне, пустом.
Наверно, женюсь на ласковой и простой –
Чтоб дети, чтоб дача, чтоб «муж, на ветру не стой».
****
У меня скоро внуки – Бог дал звезду нам.
Сорок лет ты не пишешь, чиркни мне хоть пару строчек.
Мне жена говорит, что тебя я себе придумал,
Что тебя в мире нет – и комкает свой платочек.
Я не знаю, в чем дело, испуг ее непонятен,
И хотя я живой, она плачет навзрыд ночами.
Ты одно лишь из пятен – чудесных и белых пятен.
А жена препараты тихонько бросает в чай мне,
А я делаю вид, что даже не замечаю.
Даже если тебя и нет, хотя есть ты – верю,
Неужели ей больно, что ты – огонек лучины,
Неужели ей страшно – что ты здесь, со мной, сквозь время,
Неужели и правда, шизофрения
неизлечима?
За окном идет снег, накрывает, глядит извне;
Пледа нет.
И огнива нет.
Только холод и ночь, а в ней
Где-то ты у подзорных труб
Мерзнешь, светлая, на ветру.