ты бываешь страшней заточки
в руках обиженной истерички,
когда набухают твои зрачки.
у тебя в голове - граната, в груди - бешеные скачки.
твои ноги - педали, руки как рычаги:
реагируют на толчки.
я хватаюсь за поручни,
когда трясешь мои плечики,
щелчком за спину отбрасывая бычки.
я уже не та твоя детка-деточка,
у которой губы стянуты в ниточку,
ярость проходит ровно через минуточку.
ты теперь всегда со мной начеку -
ждешь, когда я потяну за твою чеку.
после первого - все сильней поколечены
непридуманной ревностью человеческой.
скоро и убивать нам уже будет нечего:
он напомнит соседа, слепого, хромого и кривоплечего,
я - древнерусского зодчего,
такого незрячего.
и от этого нашего общего ловчего,
громко кашляя, ослепленные мечимся.
каждый - "око за око" меченный,
неудачливый.
в руках обиженной истерички,
когда набухают твои зрачки.
у тебя в голове - граната, в груди - бешеные скачки.
твои ноги - педали, руки как рычаги:
реагируют на толчки.
я хватаюсь за поручни,
когда трясешь мои плечики,
щелчком за спину отбрасывая бычки.
я уже не та твоя детка-деточка,
у которой губы стянуты в ниточку,
ярость проходит ровно через минуточку.
ты теперь всегда со мной начеку -
ждешь, когда я потяну за твою чеку.
после первого - все сильней поколечены
непридуманной ревностью человеческой.
скоро и убивать нам уже будет нечего:
он напомнит соседа, слепого, хромого и кривоплечего,
я - древнерусского зодчего,
такого незрячего.
и от этого нашего общего ловчего,
громко кашляя, ослепленные мечимся.
каждый - "око за око" меченный,
неудачливый.