...а потом, родная, пройдет война, прорастут озимые семена, будет солнце нам с тобой и весна, сядем в поезд, родная, поедем в Ниццу. Будет нам сухое с тобой вино, и поля молодые видны в окно, просыпается солнышко над страной, и плохое больше даже не снится.

у меня на шее куриный бог, я пытался пулю себе в висок, почему-то струсил совсем, не смог, видно ты издалека меня вспоминала. Отступаем, милая, пятый день, а сидим на хлебе и на воде, нет покоя, милая, нет нигде, черные дороги ведут в начало. Сапоги развалились, в штанах дыра, рассыпаться, в леса уходить пора, а в глазах командира - тоска ли, страх?

ничего. зато я тебя вспоминаю.

Я тебя вспоминаю перед тем, как заснуть, перед тем, как в тяжелую вязкую муть, провалиться - и ночь мне давит на грудь, я держусь пока за тебя, родная.

все у нас еще будет - дорога, дом, и вино за накрытым нашим столом, и на пляже солнечном мы вдвоем, и еще как дома играют дети.
Мы не ляжем с тобой на этой войне, я пишу, пишу тебе на стене, на обрывках листьев, ножом на окне,
и не знаю, есть ли ты где на свете.

Алонсо Кехано ака Лемерт