Не торопись перевернуть страницу – еще горит огонь на маяке.
Еще кричат над старой башней птицы, и камушки, зажатые в руке, не брошены на
полосу прибрежья, как знак отказа и забвенья дел. Но солнце вспоминается все реже, как искры в
переменчивой воде.

Не ищутся пути или решенья, а завтра неотличны от вчера, и в
сером и немом опустошеньи проходят выходные вечера. А верилось, что будет как в
шестнадцать – лежать в траве, летать, любить, гореть. И на косе залива целоваться, и верить в чудо
в хрустком январе…

Шестнадцать лет, семнадцать, двадцать, тридцать. А время
снова замыкает круг. Когда в изнеможении свалиться мешает лишь последний верный друг,
когда в долгах, как-будто в паутине, и серебрится прядка у виска… Дай бог не
спиться в чертовой рутине, когда в груди свила гнездо тоска…

…А если бродить босиком по травам, и если не нужно быть
вечно правым. Нет места расчету, есть место вере, улыбка откроет любые двери,
где в каждом объятьи есть место чуду. Где важно что есть, а не то, что будет.
Весенняя песня в ветрах звенящих, и можно быть легким и настоящим. И если
бродить до первой зарницы – захочется плакать или влюбиться. Захочешь не
голосом петь – сердцем, а слова – не слова, а вино с перцем…

И если забыть о долгах и ссорах, открыть нынче двери и выйти
в вечер – увидишь, как свет снизойдет на город, а небо набросит сеть звезд на
плечи.

и Слово. Тебе шестнадцать, потешься блажью, летай, гори и люби. Снова.