Первый выстрел - просто проверка сил, электрический треск дуги. Мой прекрасный демон меня просил разрешения быть другим. Ночь уходит в небо с визжаньем шин, уронив на прощанье ключ, лишь отсюда кажется нам большим, небо, тянущее в петлю. От небесной соли давно хранит ключ подобранный - талисман.
Я какой-то очень дурной магнит.
В этот город приходит тьма.
Струны рвутся, в небе опять звучит бесконечная нота "ми", мы с груди снимаем свои ключи - мы, рожденные не людьми. Город ляжет плиткой в чужой паркет, как все прежние города, и ногами ходят по нам в тоске твари, ставшие голодать, их, пришедшим с сумраком в спящий дом, не увидеть, не перечесть. Города, покрытые вечным льдом, бьют в эфиры дурную весть, самолеты падают на лету, не пришедшие к нам с тобой.
Крик собакам бешеным "взять, ату!"
Бесконечный последний бой.
Ключ от неба жжется поверх груди, тень не думает отступать. Кто-то против сумрака встал один, и под снегом его тропа, он слегка безумен и вечно пьян, не герой и не новый бог. Мир отыщет где-то среди тряпья, что отброшено за порог. Убегать бессмысленно, это всё, город бьет нас наверняка, ты увидишь - мимо легко несет трупы чьих-то надежд река. И тогда мы встанем - к плечу плечо, не для камер и не для СМИ.
Больно, жарко, сумрачно, горячо.
Но за спинами спрятан мир.
Кто-то ждал сражения сотни лет, кто-то просто так хочет жить. Защитит ли грудь твою амулет, когда в грудь полетят ножи? Ветер плачет. Боги откроют счет, на котором нет ни гроша. Но пока ты знаешь наперечет тех, кто хочет тобой дышать, и какой-то самый паршивый маг - вдруг окажется впереди. Когда в город снова приходит тьма, ключ проснется в твоей груди, только знать бы, право, где эта дверь, что тебе суждено открыть. И по следу двинется дикий зверь - не по правилам той игры. Мир дробится, бьется, как нервный пульс, за секунду бегут года.
Если тьма пожрет этот затхлый мир -
Будут новые города.