Знаешь, Господи, есть у тюрьмы один,
Но вполне ощутимый плюс -
Резче чуешь распятие на груди
И падения горький вкус.
Его голос мне тоже вполне знаком -
Им кричит во дворе толпа.
Суд церковным вещает мне языком,
Но я тоже не столь глупа -
Из окошка виднеется и помост,
Что по мерке мне в аккурат.
Мне стоять на нем скоро во весь мой рост,
Перед встречей с тобой у Врат.
Жанну к битве ты звал средь осенних страд,
Деву вел ты в последний бой.
Без имен и знамен, без иных преград
Я предстану перед тобой.
Ведь, в конце-то концов недалек тот час,
Когда мне обратиться в прах.
Так что пусть уж меня разрешат сейчас
В моих малых мирских делах...
Список их невелик, и пропеть бы песнь -
Так едва наскребешь слова.
Помнишь, как брали мы Орлеан и Реймс?
Как кричали "Жива, жива!"?
Как ломала стрелу, что вошла в плечо,
У сто первых по счету стен?
Как горела в беззвездной ночи свечой,
И теперь вот сгорю совсем.
Нет, Господь, не жалею, ничуть. Ничуть.
И коль скоро повержен враг,
Мне уже все равно, где закончить путь.
Почему бы тогда не так?
Об одном лишь хочу я просить в ответ,
В час пока мы с тобой одни.
Отрази лишь на миг мой угасший свет
В орифламме над Сен-Дени...