— Святой отец, я охуел. — Спаси и дай пизды тебе господь.(с)
Она засыпает под утро, в лучах рассвета,
И,просыпаясь, глядится в свое отражение
С улыбкой.
Такие ВСЕГДА улыбаются,
Пьют карамельный кофе, живут в движении.
О таких говорят: «Она родилась в рубашке».
Впрочем, ей, правда, любые рубашки идут.
Каждый ее совет или колкости
бьют без промашки,
Жизнь – словно песня:
учите слова на лету.
Она варит кофе, порою – берет гитару,
И отправляется в парке играть аккорды.
Любому так хочется быть ее другом иль парой,
Собаки не лают, коты – подставляют морды...
Она не идет по жизни – летит кометой;
Ей осень дожди посвящает в конце сентября…
Ей не улыбается Мир -
он ее обнимает.
И если признаться…
Жаль, что она – не я.
И,просыпаясь, глядится в свое отражение
С улыбкой.
Такие ВСЕГДА улыбаются,
Пьют карамельный кофе, живут в движении.
О таких говорят: «Она родилась в рубашке».
Впрочем, ей, правда, любые рубашки идут.
Каждый ее совет или колкости
бьют без промашки,
Жизнь – словно песня:
учите слова на лету.
Она варит кофе, порою – берет гитару,
И отправляется в парке играть аккорды.
Любому так хочется быть ее другом иль парой,
Собаки не лают, коты – подставляют морды...
Она не идет по жизни – летит кометой;
Ей осень дожди посвящает в конце сентября…
Ей не улыбается Мир -
он ее обнимает.
И если признаться…
Жаль, что она – не я.