Июня двадцать седьмое: я видел сгоревший порт.
Наш мичман намедни помер, просто упал за борт.
Туда ему и дорога, таких еще крыс поискать,
Нам больше достанется рома. Как больше? Да пинт на пять!

Июля сегодня седьмое: суденышко треплет шторм.
Полбочки осталось рома, а как-то далече дом…
Вчера капитан признался – компАс перестал трещать,
И где мы очутимся завтра? Не хочется даже знать.

Июля тридцатое, вроде: да кто его разберет?
От паруса лишь лохмотья, чума нас тут всех заберет…
Ребята уже не ропщут – вон, молятся по углам,
Совсем одичали, крысы! У бога без нас завал.

Я должен вам всем признаться, что августа не застал.
Команда почти вся сдохла, блаженных господь прибрал.
Я мичмана мельком видел, поганец мутил волну,
Вот повезло ублюдку! Он помер и пшел ко дну!

Я слышал, вперед смотрящий истошно орал: "Земля!"
И видел, как наши крысы бегут и бегут с корабля…

Я думал, не будет хуже. Господь, не оставь во тьме!
Когда доедят капитана, туземцы придут ко мне…

27.03.17