(1)
Здравствуйте, люди, автобусы, солнце,
знаю, сегодня поедем на каторгу,
знаю, что будет серьезней, но все же
пусть это будет
сладкая каторга.
* * *
Хочется думать,
но ехать не долго,
лучше бы стекла
снова замерзли,
чтобы не видеть
наш исторический центр
хваленый
легче снести и по новой застроить.
Знать бы, какие
подземные речки
точат весь город,
дворцы и бараки.
Клониться башня,
еще не упала.
Долго мы падали -
дна не видали.
Знали же, знали, должны были знать,
что не сегодня так завтра все рухнет.
Город наш был терпелив как атлант,
только он слишком устал, чтобы думать.
Что же ты хочешь
от человека?
Это желание не пересилить,
хочется строить, надеяться, верить
в то, что несчастье прокатится мимо.
Может еще не развалиться башня,
может, как в Пизу поедут туристы,
будем рассказывать, им что случилось
по-французски, немецки
и по-английски.
(2)
Все на песке у нас строили,
все как в песок у нас сеяли.
Если не вырастили ананасы -
что удивляться.
Где там в пустыне
сады воздвигают?
Не переделаешь нас,
проверяли.
Помнить обиду,
искать виноватых -
это не выход.
Если покажется невыносимо
просто представишь: нет ничего,
только твой камень и пирамида...
- Сколько мы строим ее? Для кого?
Если быстрее помрет фараон,
чем мы закончим, пускай остается?
Разве еще кто-то верит, что он
Порождение солнца?
Да, разговоры такие,
конечно, не к месту.
Но я спросить хочу...
- Стой!
Знаешь прекрасно!
Стоит отвлечься -
камень опять под горой.
(3)
Аня бояться еще не привыкла,
в пять уже многое знает о жизни,
лезет ко взрослым, советует что-то.
Стекла не трогай! Но Аня не слушает.
Все разбежались ребята, ей скучно,
все карусели, качели сломали.
Аня, я скоро закончу работать,
будем с тобой изучить иностранный.
Аня, Анюта, Анетта и Энни,
в каждой стране она будет своею.
Сколько в пять можно всему научиться,
сколько запомнить, усвоить пока что
"языковое окно" не закрылось.
Только успеть бы! Но Аня не слушает.
Может потом будет диким казаться
Все, что мы тут каждый день обсуждаем,
Грубые окрики, битые стекла...
Аня, Анюта, Анетта и Энни,
в каждой стране она будет своею.
(4)
Долго рос и вновь в пустыню
превратился сад,
превзошел себя и быстро
снова одичал.
Есть дорога, и пустыня
только ей жива.
Вон, на крыше у вагона
едет эмигрант.
(5)
Рассказать, как убежали
нам теперь смешно.
Да, почти как от пожара, только
не через окно.
Как сложили в одну сумку
все что ценно нам,
прямо сквозь иглины уши -
пройденный этап.
Помню, как в дверях толкались,
крик на весь вокзал,
кто бежал в последний поезд
и не успевал.
Как бежал другой знакомый
со своей семьей,
думал век дожить спокойно,
да не повезло.
Как в один день повзрослели
кто еще был мал.
Даже самый неспокойный
быстро понимал:
время ныть или скандалить -
только не сейчас.
Сколько дома потеряли,
сколько мы переплатили,
говорить нельзя.
А в окно всю ночь глядели,
ну, когда, когда...
За пустыней вновь пустыня
и песок в глазах.
Когда вышли на перроне,
где никто не ждал,
думал – кончилась дорога?
Только началась.