Нужно жить всегда влюбленными во что-нибудь недоступное тебе. Человек становится выше ростом от того, что тянется вверх.
Завтра в 17.30 литературно-театральная студия "Пятница" показывает поэтический спектакль "Лирика" в МИАЦе (Волгоград, ул.Мира, 19а). Там будет море и любовь.
И даже географические препятствия будут преодолены: прямую онлайн-трансляцию можно будет увидеть здесь - miatz.ru/index.php
Мне показалось, что Владимир Семёнович достоин лучшего фильма о себе. Этот же фильм не столько о поэте Высоцком, сколько о всесильном КГБ, который видел и слышал всё.
Оправдывает фильм только забота сына о памяти отца.
Когда на экране появился Безруков-Высоцкий, мне показалось, что это фантомас какой-то, не способный даже улыбнуться. Увы, это фильм не о трагедии таланта, а о трагедии наркомана.
Печально, что как и тридцать лет назад, на Высоцком просто хотят заработать!
Характерная беда россиян – привычка ругать свою страну. Американцы хвалят свою Америку, молятся на неё, а у наших садо-мазо какой-то… Недавно в интернете наткнулся на видеоролик, где артист Михаил Ефремов, рекламируя свой концерт и книжку «Гражданин поэт», читает стих Дмитрия Быкова на манер стихотворения Владимира Высоцкого «Я не люблю»…
Я не любил советского народа,
Дискуссий о жидах и колбасе,
Я не любил любое время года –
Ведь пили и болели тут во все.
И это чувство, что порвали парус,
А вскорости кирдык и кораблю, –
В те времена я был уверен, каюсь,
Что это никогда не полюблю.
Я не любил кровавых девяностых,
Страны распотрошенное нутро,
Братковский черный мрамор на погостах,
Бюджетников, торгующих в метро,
Войну в Чечне, поддельную свободу,
В ларьке поддельный кюрасао блю,
Верховную крапленую колоду –
И знал, что сроду их не полюблю.
Я не люблю «Единую Россию»
И всех, кто дал себя употреблять–
Привычных и к насилью, и к бессилью,
И к травле, и к затравленности, б…,
И выдачу бабла электоратам,
И это их сатрапство вполруки,
С подмигиваньем Штатам и богатым,
Медвежьему рычанью вопреки.
Я не люблю окурков и огарков,
Собой изображающих народ,
И патриархов в роли олигархов,
И, Господи прости, наоборот.
Я не люблю тупого шоуменства,
Пролезшего на первые места.
Я не люблю Максимова и Эрнста
И Белого, сыгравшего Христа.
Я не люблю «Поэта с гражданином»
И их еженедельное кино:
Они с подачи Путина даны нам,
Иначе их прикрыли бы давно.
И всех иных, кто, рожу скосоротив,
В кармане фигу делает Кремлю,
И всех, кто за, и всех, кто как бы против,
И всех, кто воздержался – не люблю,
Весь край, где снег и пробки, вонь и лужи,
Где если кто не сволочь, то дебил,
Но главное – уменье сделать хуже,
Чтоб я потом все это полюбил.
Нацисты ждут, готовятся нацмены,
На выборах бардак, кранты рублю –
Но впереди такие перемены,
Что я, глядишь, и это полюблю:
Пространство дури, бывшее единым,
Правленье на потеху всей Земли,
А главное – «Поэта с гражданином»,
Что скрашивали это, как могли.
А ВОТ Я ЛИЧНО люблю стихи Владимира Семёновича. Но…
На заплаканном асфальте я пишу по трафарету, Что люблю играть я с солнцем, заменяя его тенью. Прелесть этих странных игр заключается в обмане, Что поймать ты можешь небо или солнце по желанью.
Отражение солнца в лужах, в ярких пятнах на асфальте, У меня в воображение будят те воспоминания, Возвращая меня в детство, когда в призрачном тумане, Мне ночами снились эльфы, унося меня в видения.
Путешествуя по звездам, видя в них миры иные, В память мне врезались звуки навсегда меня пленяя. На заснеженном асфальте, снегом строчки заметая, Исчезают те надежды, что ушли не расцветая.
Торопливо и зло обрываем мысли, Убеждая себя в том, что жребий брошен, Как всегда, не задумываясь о смысле, Точно зная: когда-то мы станем прошлым. Где-то там - так случится, что лягут карты, Предрекая дороги, разлуки, встречи.
...Снег сойдет, говорят, к середине марта. Я жалею порой, что зима не вечна. Я уйду на рассвете, навстречу ветру, Собирать по осколкам себя - другого. Я вернусь, может быть, на исходе лета...
Сегодня в метро мне шепнули: - На следующей выйди! Там счастье сегодня Даёт кто-то в сером плаще... Не веришь? А зря! Я - не сплетник и даже не зритель. Я сам получил от него Миллионы вещей! читать дальше "Какая-то глупость! Он пьян?" - были первые мысли. Однако взглянув на "лжеца", Был слегка удивлен. Хороший костюм по цене В многозначные числа. Зачем вместо "Бентли" Он выбрал забитый вагон?
- На следующей выйди! Поверь, После скажешь спасибо! - Шепнул незнакомец, и вдруг Я поверил ему. Как верят рекламе: "Купите не "Якобс", а "Чибо". И я оказался снаружи. А дальше к кому?
Стою посреди, а все люди Торопятся мимо. И вскоре на станции "Сокол" остался один. Ни серых плащей,только я, Как герой пантомимы. Осталось повесить табличку: "Смотрите - кретин!"
В "погоне за счастьем" На час опоздал на работу. И вечером злой, как шакал, Я зашел на перрон. И вижу ЕГО! ШУТНИКА! - И какой я по счету? - Схватил я его, Не давая забраться в вагон.
- О чем вы? - спросил этот тип, Не скрывая улыбки. - О чем я? Не помнишь дурацкие шутки про свой серый плащ? - Позвольте! - он тихо смеется. - Вот тут-то ошибка! Ведь в сером плаще тут не я, Он на Вас, значит - ВАШ.
А счастье за Вас в этом мире Никто не отмерит. Лишь Вы из мечты создадите реальность вещей. На миг я осекся. "О чем он?" И впрямь, я был в сером... Да-да, в своем сером, Немного потертом плаще.
есть много вполне адекватных людей на этой планете, но среди них иногда, временами попадаются странные дети, и вот что, дружище, с такими детьми происходит - они уходят от нас. они почему-то всегда уходят.
дети - названье условное, тут ведь не в возрасте дело, просто не всякий, дожив до старости, пробует быть смелым. так я о странных, дружище. смотри, как оно бывает: они почему-то уходят от нас. они всегда убегают.
в шальном рок-н-ролльном ритме ли, в медленном темпе вальса, сбегают с уроков, уходят в дождь, встают посреди сеанса, никто не знает, дружище, просто никто не знает, почему в один не прекрасный день они от нас убегают.
не имеет значения, хорошо им живется дома или довольно хреново, непонятно, что становится крайней каплей и спусковым словом - они бросают родные места, уходят от нас куда-то, где нам, дружище, уже никогда, никогда не достать их.
собирают свои линялые рюкзаки и обшарпанные чемоданы, наверное - точно не знает никто - ищут на картах им нужные страны, и уходят. просто бегут со всех своих загорелых ног, куда-то туда, где, я верю, дружище, их встречает заботливый бог,
наливает им по стакану вина или горячего терпкого грога, дает им печенья и молока и мятных пастилок с собою в дорогу, советует двигаться трассами только лишь незнакомыми, и никогда, ни за что, дружище, не приближаться к дому.
потому что главное - это им бог говорит, этим странным детям - главное вовсе не в том, что приносят тебе в конверте, или сколько нулей на твоем банковском счете, и как называется место твоей работы, главное, дети - это вовремя переступить порог, а там припустить без оглядки - вот что говорит им бог. главное - это выбраться из темных кривых коридоров, проползти по газонной траве, перелезть через десятки заборов, перейти от регги и рок-н-ролла к очень тяжелому року, наугад, невпопад или наощупь себе выбирая дорогу, главное - мчаться по ней, ехать, бежать, лететь, главное - верить, что там впереди - тебя ожидает не смерть, а что-то совсем, бесконечно, абсолютно иное, что-то, что может случиться только с одним тобою...
и они верят ему - вот что самое, самое главное во всем этом, они верят своему богу, эти странные глупые дети, в дурацких китайских кедах с кислотных цветов шнурками, в них очень удобно бежать, дружище, бежать от папы и мамы...
И все кто об этом знал… пишут, звонят, Встречают и говорят: - Приезжала? Уехала? Ну и как? Я молчу. Существует единственный факт, Что я сам ничего не понял. Она произносит: «люблю тебя». Нет. Соврал. Произносит: «и я тебя». А я думаю: после трёх лет разлук, Сколько слышало набор этих букв, Может очередь просто сделала круг И она покупает билет и едет ко мне. Ко мне? А может, всему виною билет, Только купленный мною на рок-концерт.
И когда подходит момент расставания, Вместо сотни привычных «Прощай» Говорю одно «Досвидания».
Я же теперь сильный, умный и взрослый, Даже не кинулся под колёса автобуса, Хотя очень того хотелось. Они приходят ко мне и говорят, Что вся квартира пропитана её запахом, К которому я привыкаю заново, Вот только, что будет, когда он выветрится? Она лежала ко мне спиной: «Видишь ли… дважды в одну реку не войдёшь». Спустя сутки меняю постель и думаю: «Что ж… может она права». - Ну и как? - В пизду, господа.
It is true that there is not enough beauty in the world. / It is also true that I am not competent to restore it. / Neither is there candor, and here I may be of some use. (c) Louise Glück
Я выдумаю сказку, Спокойную, как волны. Я выдумаю сказку, Где строчки светом полны. Идут на Запад грозы, Цветут на Юге травы, Везде шумят березы, Везде гудят дубравы. И каждому изгою, И каждому бродяге Даруют хлеба с солью Любого замка флаги. Я выдумаю сказку, Веселую, как горе. Я выдумаю сказку, - Ведь я с тобой не спорю, Что есть такие страны, Что есть такие земли, Где небо с океаном Обычным людям внемлют. Шумят, шумят деревья, И струнам добродушным Романсы дарит фея О самой верной дружбе. Я выдумаю сказку, Проворную, как горы. Я выдумаю сказку, Наполненную вздором, О нежности и странных Воздушных разговорах, О том, как томный странник Влюбляется в сеньору, И как она без лишних Упреков и жеманства С ним ест на ложе вишни, Как символ постоянства. Я выдумаю сказку, Правдивую, как ветер. Я выдумаю сказку, Чтоб ты и не заметил, Что только в нашем доме, Где снегом, точно ватой, Оконные проемы Блестят замысловато, Что только нам, покуда Метель жужжит, как прялка Правдивым это чудо Покажется. А жалко... Я выдумаю сказку, Усталую, как птица. Я выдумаю сказку, Ту, что не может сбыться...
О таких вслух говорят «трудный человек», а про себя думают «редкий придурок».
Мой княже, единственный, молодой Эти белые духи Для вас просто снег. Багровой Краской расцветим его На рассвете, когда С неба, тонкого, как стекло, Прилетит ваша смерть, а моя - беда. Князь мой, я видел сон: Снежная круговерть Будет перья толочь колесом Твои. И нести, и жечь. Княже, ведь я готов шар Алый закрыть собой. Мое тело - твое, моя душа - Ваша. Я твой щит живой, я твой меч стальной Старым псом за спиной, Тенью серой, о, князь, Я убью всех врагов, я пойду за тобой До конца, жизнь отдам за тебя. Княже, ты духов не видишь, не видишь сны, Твоя кровь горяча. Ясный взор твой, о, князь, застилает дым, Ослепляет булат меча. На багряном рассвете сожму рукоять Клинка. Прокляну Судьбу. Жди, мой князь, мое солнце, мой брат - Я уже иду, я к тебе иду.
"Я не подумал" списывает со счетов и загоняет сознание в пятый угол. Он продолжает играть в свою киберлюбовь, не замечая, что гонит коня по трупам. Он продолжает, ночами сигналя в окно, видеть глазами слепыми иное небо. Он забывает, ему уже год всё равно, что его мир наяву никогда и не был. "Я не подумал" - это решающий шаг, что замыкает его прегрешений опись. Только вчера в этом взгляде светилась душа. Не удержалась. Летит в цифровую пропасть.
Я постоянно живу в страхе, что меня поймут правильно
А на ужин – картошка с румяным шницелем, Под рукой стихи от простых поэтов – Улетают в небо слепыми птицами наши жизни, а под ресницами копошится чужое лето.
А душа – палимпсест изодранный – переписана в клочья серые. Наши птицы уткнулись мордами в облака непривычно черные – обгорелые.
И стоят дома неуклюжие В мир пустыми глядят глазницами, Счастье стало теперь ненужное,
Мы на небо с пустыми душами Улетаем слепыми птицами.
- Вылечилась? - Да. - Отчего лечилась-то так долго? - От людей...
Это старая сказка с потрепанными страницами... Это как: - Мы не встретимся? - Нет, мы столкнемся лицами... Это как неизбежное "ты для меня вселенная" - Это смерть? - Это сон? - Может, это любовь? - Наверное...
Чем отличается птица от человека? Тонкостью бытия. Человеческое "я" - Ничто рядом с вечностью ее крика.
Тело ее поет, Голос ее звенит. И солнце заходит в зенит, а песня души ее все также слышна. И тишина уходит, бессильная перед огромным сердцем маленькой птицы.
Я слушаю песню ее и не знаю, хочется мне рассмеяться или же застрелиться.
таким, как ты, не светит красиво сдохнуть, упившись абентом в борделе, или застрелившись в гостинице. таким, как ты, до последнего вздоха глотать пыль бесконечной рутины. на улицах фонари не манят тебя леденцовыми лампами. дома в давно не чищенном чайнике стынет вода. но кто знает, о чем за твоей спиной шепчутся ламии, когда ты поднимаешь глаза к небу и посылаешь ему проклятия, а они осыпаются крыльями бабочек между рам. по улицам ты шагаешь, не глядя по сторонам, и дома картонками декораций складываются где-то позади. уйди ты навсегда, никто не всхлипнет, не усмехнется злорадно: "поделом". но кто знает, зечем у тебя в углу припрятано помело. на таких, как ты, сразу можно вешать табличку: "синий чулок". у таких, как ты, не бывает друзей, врагов и долгих дорог. у твой двери можно смело ставить венок, и посыпать перед тобой путь еловыми ветками. но кто знает, какой твоим шепотам отвечает бог, и что ты видишь, когда прячешь глаза под веками, и что бывает, когда ты ключ вставляешь в замок.
Врагов я забрасываю цветами - в гробу. (c) Сальвадор Дали
Он являлся во сне и шептал прямо в ухо мне сладко: «Я не стою того, чтоб любить меня так безутешно, Я не твой долгожданный, а злой и надменный насмешник. Горько ты пожалеешь, меня разгадав как загадку».
Губы были так близко — во вздохе лишь от поцелуя, Я сжимала, боясь отпустить, его сильную руку. «Да, я знаю, что в сердце твоём только холод и скука, Но покинешь меня — и наутро, конечно, умру я!»
Он молчал, и вершила та выдержка суд надо мною. Эти руки прижали к груди меня будто бы нежно. Я не видела глаз, и казалось, что казнь неизбежна, Но шептал только он: «Я не стою того, я не стою».
Я наяву видела море, Которое тебе даже не снилось. Оно было полно людской боли, Оно так грустно искрилось В лучах девяти мертвенно-бледных лун И как по раскладу древних рун, Я знала, что будешь дальше, Когда-нибудь в июне или марте… В любой точке мира, На любой пожелтевшей карте. Эта картина была до ужаса прекрасной: Полное боли море под лунами из ядовитого кварца. И мне было до отчаяния страшно, Мне было трудно дышать, Но я не могла оторваться От созерцания грозного бега волн. И мое сердце стучало с ним в унисон, Раздаваясь ударами нервного пульса. Я никогда не видел подобного буйства: Волна за волной разбивались о берег - Самоубийство воды и истерика ветра. А я не знала, что делать! Куда мне бежать с этого побережья! Я просто тихо ждала, когда закончится вечность. И догорят эти луны, И все обратиться в пепел.
Я наяву видела море, Которое тебе даже не снилось. Оно было полно людской боли, Оно так грустно искрилось…