- Глаза распахну до боли,

Смотрю в потолок, на тени…

Я – над судьбою не волен,

Ты – не торопишь время.

А я не мечтаю даже,

Просто срываюсь в осень,

Но херувим на страже

Нас снова бросает оземь.

Я поднимаюсь, молча,

Ты воешь в тоске на звезды.

Но в обществе – стае волчьей –

Не знают о слове «поздно».

Здесь жить… чересчур уныло,

Но выход – с обрыва вниз.

Мой ангел, люблю тебя, милый…

- Не верю. Пошел ты. Заткнись.

За лесами, за горами,

За глубокими морями,

Где-то скраю СНГ

Жил старик - большое г.



Жил он долго, как змея.

У него была семья:

Дочь, жена, кузен-злодей

И три штуки сыновей.



Старший сын был так себе,

Парень на уме себе,

Средний был дурак-потат,

Младший вовсе - депутат.



Приходил он с заседанья,

Мозги в кулаке сжимая.

Папа спрашивал: "Ну что?

Снова дали в лоб? За что?"



"Да, отец, - сын отвечал,

Как мозги в череп запихал. -

Жириновский вновь, мудак,

Драться начал, так-растак.



Он опять сказал чего-то,

Не расслышал идиота,

И, прорвавшись к микрофону,

Крикнул я, что, мол, фашист он,

Сам еврей, так его мать,

И его, мол надо гнать.



Опосля таких речей,

Ясно, он не утерпел -

Волком прыгнул на меня,

И случилася муйня.



Оказалося потом,

Что он, выйдя к микрофону,

Предложил всем перерыв.

Был поддержан сей порыв."



"Эх, мудило ты, сынок!

Так гляди, схлопочешь срок!

А сейчас ложись-ка спать.

Завтра ранненько вставать".

***



Вот и солнышко встает.

Значит, утро настает.

Разорался петушок.

Ему скоро в котелок.



Старший сын глаза продрал

И с печи мешком упал,

Словно блок гранат рванули,

Как из гаубицы пальнули!



Средний сын чуть не загнулся,

От испуга аж проснулся,

С лавки хлопнулся своей

И убил семью мышей.



Младший на толчке торчал,

Там кишечник прочищал.

Тужился, хрипел гориллой,

Но никак не выходило,

А тут в миг один зараз

Наклал целый унитаз.



В кухне чайник кипятился,

От вибрации свалился

Дочке прямо на живот.

Она вдруг как заорет!



Мать на помощь побежала,

Но споткнулась и упала,

Зацепилась за сервант

И порвала свой халат.



Под сервантом папа спал.

На него сервант упал.

Грохот, вопли, шум, звон, гам!

Будто лопнул бабль-гам.



А кузен-злодей, змея,

Будто не его семья,

Хохотал, как заподло.

Так то утро началось.



После завтрака семья

Разбрелася кто куда:

Младший - в Думу, средний - в поле,

Старший в ванне плавал кролем.



Дочь на кухне шмон наводит,

Мать на кофтах пятна сводит:

"Вот купила "Ариэль".

Крепче, чем аглицкий эль!"



Батя - крадучись в подвал,

Самогонки банку взял,

Сунул в зубы "Беломор":

"Я пошел чинить забор!"

А кузен-злодей опять

Двинул по селу гулять.

***



С неба солнышко печет,

Речка в далеке течет,

Птички весело поют,

Муравьи в траве снуют.



Клево Ваньке на просторе!

Ходит он, не знает горя.

Эх, живи страна моя,

И бескрайние поля,

И шуршащие луга,

Шумны синие моря...



Ветер во поле гуляет,

Листья в кучи собирает,

Во кустах наводит шмон...

"Включить третий микрофон!"



Вздрогнул Ванька-депутат,

Приоткрыл чуть-чуть глаза,

Кинул взгляд по сторонам,

Приуныл и заскучал.



"Вот паскудная работа,

Годна лишь для идиота...

А какой хороший сон..."

"Выключите микрофон!"



Эх, когда же, наконец,

Этому придет конец!

Надоело Ваньке все.

Чуть не взвыл он, как осел

С кресла встал - "А!все долой!" -

И отправился домой.



"Что сегодня? Кого били?" -

Братовья его спросили.

"Ох, отстаньте от меня!

Ничего не знаю я!



Телевизор вон включайте,

За всем сами наблюдайте.

Там, когда я уходил,

Жириновский говорил.

Был он злющий, словно бритва.

Там, наверно, уже битва."



Братья телевизор ткнули

И уселися на стуле,

А Ванюшка на кровать

Завалился досыпать.



Конец первой части.

(с) HK 1996

пивной блюз



Сперва было утро, оно превратилось в дорогу.

Дорога, петляя, привела на работу.

Рабочий тяжелый день превратился в зарплату.

А зарплата стала пивом. И большего не надо!



Пиво, пиво, пиво вкусно

И на цвет красиво. Грустно,

Что кончается бутылка, но не навсегда:

В рюкзаке гремит посуда,

Полная златого чуда.

Пьем мы пиво, а все остальное - ерунда.



Работает кто-то, чтоб не стать обезьяной,

Деньгу зашибает, чтобы жить без изьяна.

Кто-то смысл жизни ищет в работе. Вот диво!

А мы работаем, чтоб зарплата стала пивом.



Пиво, пиво, пиво вкусно

И на цвет красиво. Грустно,

Что кончается бутылка, но не навсегда:

В рюкзаке гремит посуда,

Полная златого чуда.

Пьем мы пиво, а все остальное - ерунда.

(С) HK 1997

выдумка на конкурсе юных рифмоплетов в 1997 году: давалась тема и минута на размышление. Сие заняло 4 место



Капель бриллианты,

Золото Солнца и зелень листвы...

Лишь полюбоваться.



Жаркое солнце.

Finntroll освежит -

Музыкальнй мороз.

(первоначально было Burzun, но Finntroll мне интереснее)



Древняя мудрость

Всех слов Темноведа -

100 граммов воды.



Мокрая лужа, увы,

Не калоша. Коль сядешь -

не встанешь сухим.



Девушки милой походка,

Обниму, поцелую... Щетина!

Errare humanium est

человеку свойственно ошибаться (лат.)

Дождь идет который день подряд.

Размыло все дороги на дворе.

И уже никто дождю не рад.

Пес промок в дырявой конуре.



Тихо над землей луна встает.

Кошка прошмыгнула под крыльцо.

На часах на кухне полночь бьет,

И вот на дорожное кольцо



Вышел ангел с поникшей головой

Из дремучей чащи из лесной.

Он сказал мне: "Я за тобой.

Дай мне руку и лети за мной".

(c) HK 1995

Что-то вроде открытого письма.





Ну что же вы не смеётесь, мой мальчик?

Какие позы, какой избитый поворот и банальный сюжет,

Всё было просто как в некрологе - мы кажется любили,

Но только мёртвый не знал, откуда здесь дует ветер



Две спящие красавицы на один куплет уже слишком

Какой, согласитесь, нонсенс, в свете минувших лет

Сложнее всего было вычислить, кто же из нас был лишним,

А кто в неурочное время был не достаточно канонично одет.



Мне не понять всей этой печатной романтики, бросьте

Свои карты на стол, они все до одной биты

Я обыкновенно играю плохо, не моё кредо дурные вести

Некому уведомить рыцаря об отменённой битве



У меня в жизни был один образец – пропись

Для прочих мои принципы бывают даже гибкими

Мой ростовщик с излишним шиком произвёл опись

Оставив на совести героев исполнение воли погибших



Народ, разумеется, скорбит, министр выбит из колеи

Так случается, мальчик, когда рукописи просят огня

Плешивый аббат, прервав обедню, преклонит колени свои

Король, справив тризну, не станет больше седлать коня



Данные клятвы взяты ураганом в кольцо, годы пройдут

Прежде чем вы, мальчик, поймёте, что слово – ложь

Длинные ночи куда длиннее, если проведены в бреду

А дуст – именно то, чем сводят воспоминания с кожи.



Мои советы не пойдут на пользу, они зачастую пресны

Сдобрены щедрой щепотью скуки и мукой без меры

Ни следа санбенито и прочей канонической мишуры

Но так удобнее просчитать степень отсутствия веры



Правду, мой мальчик, ищут вчерашним днём

В краю, столь отдалённом, что действо теряет смысл,

Позже, лежа на дне стакана, мы вдруг поймём

Монах никогда не рождался, а рыцарь – больной садист.



Мы все здесь безумны, такие, дружок, дела

Плохая уловка, но как по-иному, если монарх – трус

Я тоже не в белом, злорадства достанет сказать – лгала

Но только себе, дурная наследственность и пошловатый вкус



Давайте закончим, милый, я не умею делать красивых сцен

Из гордой осанки, лезвий и песен Арбениной, как-то так

Я ухожу обыкновенно неслышно, во избежании перемен

И, говоря откровенно, по текущему курсу моей принцессе цена - пятак

А.Н.



Красило солнце верхушки деревьев.

Утро настало последнего дня.

Скоро наступит момент искупленья.

Моя вина уничтожит меня.



Солнце в глаза - раскалeнные стрелы,

Ветер в ушах - оглушительный свист.

Рвeтся наружу душа, свет из тела,

Не зная, что там, что за этим стоит.



Гляну на мир сквозь стеклянную призму

Гнилой атмосферы порочного зла,

Кинусь в неe из пространства Внежизни

И разлетятся осколки стекла.



И мир задохнeтся от чистого света,

Хлынувшего из ниоткуда на вас.

Но не увидит никто, что за этим

Светом стоит абсолютный тамас.

(с) HK 1996

песенка



Солнце светит, По синему небу плывут облака.

Дети играют в песочнице. Жизнь весела и легка.

Но чья-то тень вдруг на землю упала -

Это сквозь небо идeт к нам отряд.

Духи умерших октябрят.



Встаньте в сторону, дайте дорогу

Памяти прошлых лет.

Вспомните как когда-то любили

То, что свели на нет.

Пусть они были не правы тогда,

Но вы не правы сейчас.

Вы забыли какими вы были

Несколько лет назад.

Пусть вам напомнят об этом они,

Духи умерших октябрят.

(c) HK 1995

Приходят сны

про Солнце, про Любовь,

Про Ночь и Кровь из недр подсознанья

Приходят сны

Страх принося, надежду или знание.

Приобретает странные черты

Дневных поступков, мыслей продолженье

В ночных виденьях

Странной красоты

Иного мира видим отраженье

(c) HK 2002



препинаки в концах строк каждый ставит по своему усмотрению

Я люблю тебя, дождь. За память,

Душу рвущую на куски, на части.

За неровные буквы – «жалость»,

Поверх алых надрезов счастья.



Я люблю тебя, дождь. За веру.

За надежду – разлуки птицу.

Прогоню все тени-химеры,

И заставлю себя… покориться.



Я люблю тебя, дождь… Ожиданье

Всех смертей, и всех жизней – сразу.

Не терплю, не молю. – страданье?

Как и радость, всегда по приказу.



Я люблю тебя, дождь. Не слушай!

Потуши мой огонь желаний!

Лейся в сердце, по венам, в душу –

Я устал от твоих стенаний.



Я люблю тебя, дождь. Ты знаешь,

Мы под небом и вправду вечны,

Заблудились… В воротах рая!

Эти тысячи лет – беспечны.



Я люблю тебя, дождь. Слушай.

Мои вены полны бесчестьем.

Ты меня, как и прежде – душишь.

Своей грубой, никчемной лестью.



Я люблю тебя, дождь. За слезы,

Не упавшие в грязь и пепел.

Я люблю тебя. Да.

И прозой!..!..

Пока я

Еще есть

На свете.