Люблю тебя до боли и безумства
И не могу найти слова, чтоб рассказать
Как я любила и люблю, как по ночам в тоске сгораю,
Что в сердце у себя храню, что каждый день о нас мечтаю.
А ты такой же как всегда, а я молчу о многом больше.
Не забываю никогда. Не отпущу тебя я больше.
А ты ушел, тебя здесь нет. А я все говорю с тобою,
Не понимая, что опять твое молчание в ответ.
И это все... Тебя здесь нет.
Я не забыла, не могу, ты в сердце поселился крепко.
И я опять во сне молю, что ты приснился мне как прежде.
Чтоб увидать тебя опять, чтоб голос твой услышать нежный.
Ты не со мной. Я не твоя. Я никогда не буду прежней…
22.01.09 15:54

по зеркалу - снова какая чушь.
у героини хронически недосыпаемость.
у неё под глазами размазана тушь -
включена бессоница,
отключена забываемость.

героиня кривляется и дерзит.
нет,
ну это уже
ни в какие рамки!
и, смотря мне в глаза, она говорит
о том,
как пешке
трудно
пробиться в дамки.

безумная, дурочка, генерирует глупости,
кусает пальцы,
театрально ломает руки;
делится наблюдениями человеческой скупости.
истерично смеётся и плачет...со скуки.

кричит гадости мне в лицо,
бедная,
дикая,
жалкая!
она ведь бледнее всех мертвецов
и безнадёжней живущих пьянками!

...только смотрю на неё
и думаю:
где бы взять сил,
чтоб преодолеть страха края...
и признать наконец,
что она = я ?

11.01.09., 23.05

Мессир, уезжаете?! Как же... Зачем?!
Я не успела Вам даже признаться...
Что? Нет, конечно же, нет! На плече
Лёгким рисунком - цифра "двенадцать".

Мессир, подождите! Оставьте коня,
Хоть на секунду... Зачем Вам в дорогу?
Мой господин, не бросайте меня,
Пусть едет кто-то другой! Слава Богу,

Много их, тех, кто стремится на бой,
Жаждет и крови, и денег, и славы...
Мессир, мой мессир! Если так, то с собой
Возьмите меня. Сквозь леса и дубравы

Я с Вами пройду, сквозь болотную муть,
Оберегая Вас робко, несмело.
Мессир, как же так?! Отправляетесь в путь...
Так пусть же хранит Вас любовь рыжей Геллы.

Прошу критики.***

"О как убийственно мы любим..."
К чему стремимся ты и я?
И через десять лет забудем:
Как загоралися глаза,

Как шевелились в спешке губы,
Голос отказывал от страха,
Когда вокруг играли трубы
Мы возводили мир на плаху.

Любовь...была для нас игрушкой,
И ей играя безразлично,
Считали что у нас как в книжке
Любовь до гроба и навечно.

Но страсть ушла и заменила
Любовь былую лишь усталость.
Теперь другая даль манила
И я ушла не попрощаясь.

Расскажи мне о море, птица.
Что ты знаешь об этой бездне?
Что ты чувствуешь, оставляя
Эту злую синь под крылом?

Мореход, расскажи о небе.
О бескрайней выси небесной...
Между ней и тобой - лишь парус,
Что несёт тебя в отчий дом.

Раскажи мне о мыслях, сердце.
Что ж ты, глупое, сбилось с ритма?
Мысли - это не так уж сложно,
Верь мне, сердце. Ну, расскажи!

Расскажи мне о чувствах, разум.
Об эмоциях-алгоритмах...
Нелогично? А что ты хочешь
От влюблённо-больной души?
(с)  Лис Аверс

I.
Мальчик мой, как мне любить тебя так, чтобы не поломать?
Быть с тобою всегда неразлучной (то ли жена, то ли мать).
Кормить тебя молоком, давать тебе свою грудь,
Стараться тебя не поранить, стараться тебя не спугнуть.
Величие твоё, мой мальчик, будто знамя на летнем ветру.
Быть с тобой рядом – знаешь, какой это тяжкий труд?
Ты – мой безумец и гений, ты – воплощённый дар.
Ты отзываешься жаром где-то внизу живота,
Разливаешься густо по венам, как мгновенный изысканный яд.
Тебя любит, конечно, весь мир, но больше всего – я.
До тебя я была безнадёжно, бесконечно, бесцельно больна,
До тебя этот свет был слеп, как белёсая пелена.
Твоё имя – моё спасенье[1], моя жизнь, мой восторг, мой экстаз.
Ответь, чем бы был этот мир, если б в нём не было нас?
…Мальчик мой, ты постарел, скоро станешь совсем седым.
Иногда мне начинает казаться, будто ты – это вовсе не ты,
Будто ты так стесняешься слов и бессовестной наготы,
Будто пламень, горевший всегда, испугавшись чего-то, остыл.
Знаешь, я буду ждать там, где замерший белый конь[2],
Там, где снова когда-то смогу до тебя дотянуться рукой[3].
Приходи же ко мне. Приходи! Там ведь буду я – и покой,
В нашем солнечном летнем дворце, под правой от входа плитой[4].

Гала - Сальвадору


II.
Вначале не было ничего, кроме, разве что, пустоты.
А потом появилась ты, такая долгожданная – Ты.
Вспыхнула жарким светом, яркой сверхновой звездой,
Ослепила меня собой, притянула, как магнитом, – Собой.
Ты – моя возлюбленная, невеста, жена, мать[5]...
Ты – моя жизнь и смерть. Без тебя – не дышать, не писать.
Каждый мой день, каждая ночь, всё без остатка – тебе.
Каждый момент, жизни фрагмент, краткий и долгий – тебе.
Каждый мой вздох, каждый мой вдох, каждый мой выдох – тебе.
Каждый мой холст, каждая полость, каждый отрывок – тебе.
И всё, для чего есть слова во всех языках людей,
И даже то, для чего их нет – это всё, это всё тебе.
Мы были, как близнецы, сплавленные в одно.
Наше имя с тобой едино[6], и единожды нам дано.
Наши судьбы – одна линия на ладони старухи-судьбы.
Так мы жили. И была похожа на безумную сказку быль.
Но потом ты уходила, а я ждал и молчал, как немой.
…А однажды тебя привезли на старом кадиллаке домой[7].
Было одиннадцатое июня. Примерно половина четвертого.
Ты была уже совсем чужая. И мёртвая.

Сальвадор - Гала



ПримечанияПримечания:
1. Сальвадор (Salvador) переводится с испанского как «Спаситель».
2. На первом этаже замка Пуболь, подаренного Сальвадором своей ненаглядной Гала, в качестве украшения стоит чучело белого коня.
3. В подвале замка Пуболь – две могилы, изначально предназначавшиеся для Сальвадора и Гала. Дали не хотел расставаться с женой даже после смерти и мечтал, что они будут держаться за руки через отверстие между могилами, но потом передумал (или за него передумали – этого мы уже не узнаем).
4. Могила Гала находится в подвале замка Пуболь, под правой надгробной плитой.
5. Из воспоминаний Сальвадора Дали: «Гала меня усыновила, она меня родила, я был ее ребенком, ее любовником».
6. Дали подписывал свои картины именем «Гала - Сальвадор Дали».
7. Гала завещала похоронить себя в Пуболе, но смерть настигла ее в другом месте, в 80 километрах от Пуболя, в крохотной средиземноморской деревушке Порт-Льигат. Согласно старинному закону, принятому когда-то во время эпидемии чумы, для перевоза тела необходимо получить разрешение муниципальных властей. Дали решает тайно перевезти Гала в Пуболь. Её тело помещают на заднем сидении кадиллака. Рядом медсестра – если машину остановят, будет сказано, что Гала умерла по пути в больницу.

Сборник сказок в мягкой обложке зачитан до дыр -
С каждым разом находишь новый смысл "пожить",
Обрываешь ход мыслей как шелковую нить,
В разговоре с богами, шутя, переходишь на "ты".
Забываешь про совесть и, выдумав новый мир -
На железных качелях взлетаешь - до облаков.
Совершенно никто не прошел через этот ров
Между тобою и пленниками квартир.
Не заплачешь - зубами в тонкую кожу губ,
И неважно что больно - бывало еще больней.
Может - вечность назад, а, может быть - пару дней,
Ты любила уют и тепло отопительных труб.
Ты была черной кошкой(или еще черней),
То - гуляла по крышам, то забиралась в подвал.
Но теперь ты взрослеешь и мир этот слишком мал,
Чтоб остаться в реальности на бесконечность дней.
Укусила запястье - незачем так страдать!
Не так много несчастий способных обрушить мир.
Заигравшись в опаснейшую из всех возможных игр,
Ты метаешь на стол всю свою ярко-алую масть.
Доживая последнюю жизнь из былых девяти,
Не пытайся судьбу построить на новый лад:
Не вини себя в том, в чем никто уже не виноват -
Еще долго идти.

сломанный телефон.

*гудки*
*гудки*
*гудки*
*гудки*
*абонент не отвечает ...либо издевается*
-ёб твою мать,
телефон об пол
да что же это такое
прикол на грани фола
-накати со мной воланд,
водки, мне так плохо
а ей? смешно наверное?
ну а по сути - похуй.
"конечно лох он, плох фигурой
улыбка урки рот рвет - а я достойна большего
и мне плевать на боль его, вали на пол его
мне нужен бизнесмен, не полиглот
здесь столько чуши полегло
и места хватит еще на одного бессчетного."
-такие мысли посещают ее голову
-откуда тебе знать, воланд?
ты врешь мне,
пОлно,
она достойна стать царицей мира
а ты ее к бандитам, да иди ты,
скриви ебло хоть, циник
стихи не станут прозой,
не позорься, воланд
ты стар.
ты более меня видав
попал в просак.
ишь как!
а летал с ней в своих снах
на облаке в мире грез и фантазий,
а сон не реальность разве?
....
мечтания тают втыкаясь
в чугунный декоративный утюг.
когда ты пьешь много
в мозу открывается язва
говорящая шепотом
вкрадчиво
-опомнись дурак.
трус убогий
ты так это оставишь?
вы раньше же жили в раю.
....
*телефон сломан,
но позвонить нужно жизненно,
потому что убивает славно
всепоглощающей тишью ночь.
черной туши в небо.
теперь не видно.
и с применением силы
можно смело людей
кидать на мобилы*
....
плоский месяц висел ухмылкой
в голове гулко в горле ком
кругом
ни
ко
го.
как телефон ищет сеть
так люди ищут смерть и смерть сеют
в режиме реального времени
....
*вселенная родилась выкриком
ударом в горло,
бранью,
подлой тварью был выдернут
новый айфон
из коченеющих рук
сердце билось скупо
слепил снег и фонаря свет
как свет софитов
направленный на статиста
комедии
изображающего забавный труп.
.....
на тротуаре уже бездыханный
куль свежего еще,
остывающего мясца,
как
подарок крысам
и бродячим псам.*
.....
тусклый месяц скалился едко,
торчащие пальцы домов,
как надгробье,
как призвание -ползать,
полет не для нас
мы - до жути банально танцующие марионетки
убогие
и в пекло истории брошены
как в игру.
да, мой друг -
в одну из бесконечностей
игр про любимых и любящих
вопли игроков истошны и тошнит бывает
от людей без конечностей
и от людей смардно пухнущих.
я нечисть.
я воланд.
мне здорово,
а вы-пыль.
я двоих выпил за раз,
зарево роз цепляет,
газеты будут молчать поскольку
смерть двух зараз не шокирующая история
а бытовое убийство только.
а у меня свой столик в черепе каждого
и кажется что все иллюзорно
и миллионы клонов на кону против такого же,
только белого - блеф, льющийся сверху,
как кровь христова в речах проповедника лишь церемонии эталон.
я не добрый
я не злой
я нейтральный настолько,
насколько нейтральным быть может
сломанный телефон.
*гудки*

Я расскажу вам про сны, перейду на шепот,
Помнишь, нам было по 10, и мы решили,
Что все дороги на свете устлали шелком:
Мы будем сильными, только бы стать большими.

Мы будем жить, как "вот эти" и "те" из книжек,
Будем любить, словно белый медведь из "Умки".
Мне уже двадцать, но где, извините, ниша? -
- Я достаю свой пустой портмоне из сумки.

И зажигалку - я даже курю - c'est плохо.
И говорю с зеркалами, вопрос: "о чём ты?"
Мне двадцать лет: посмотри, до сих пор неловко -
- Пальцы всё ищут остатки отросшей чёлки.

Я уже верю не в Деда Мороза - в Будду.
Мир разделён не на "чэ" и на "бэ" - на масти.
Я хочу верить, что буду - конечно, буду
Жить, словно "эти" из книжек. Ведь правда, Мастер?..