"Сaso spiacevole"
Отплясала, отмучилась леди и легонько упала под осень,
Белоснежною лаской одета, в молодой душе зимняя проседь.
У нее неспокойное сердце, очень режет стыдливая тайна,
Не уйти, не убить, не согреться. Оступилась та леди случайно.
У нее белоснежная кожа, у нее мягкий голос свирели,
Только что-то чужое, как тени, умирает на белой постели
Только что-то далекое, даже, может быть ей всего лишь здесь "пусто"
Как дыра, разъедает смерть сердце, как бумага горят ее чувства.
Не согреют ее батареи, не наполнят дом шумные гости,
Ничего не хочет больная, нет в ней радости, нет в ней и злости.
Пустота золотого убора и как лист, так похожа, похожа...
Не стыдясь, замотается в осень, и сорвется под ноги прохожим.
Что ты делаешь, глупое сердце? А оно как из облака сшито,
И трепещет и плачет и рвется, и себе врет, что все позабыто.
И за ложь вновь себя упрекает, а потом муки терпит украдкой,
И безмолвно страдает, страдает... И так тонет: мучительно, сладко.
Третий день нездоровиться леди, третий день снегопада белее,
И последние листья кружатся, накрывают коврами аллеи.
Неподвижна безмолвная вейла, не дрожат больше тонкие плечи
Все забыто, зашито, убито... Догорает огнем долгий вечер.
Отыграла, отставила пьесу, что для глаз... где она всех сильнее,
Где бездумная женская ласка так жестока, и вряд ли есть злее.
Где ее, как порочную кошку, заставляли шагать величаво
Улыбалось лицо всем с обложки, ну а сердце - печально молчало
Кто-то мягко провел по ресницам неподвижного белого тела
А потом стук колес, колесница... И покой, и тоска без предела.
Отплясала, отмучилась леди и легонько под осень упала
Только вряд ли узнает кто в свете, как любила она...
И страдала.
..........
20.05.09