Она растворилась в тумане,
Она растворилась в дыму,
И только записка в кармане:
"Мы встретимся завтра, в Крыму.
Москва занеможилась смогом,
Застыла без пения птиц,
Поедем же в Крым, ради бога,
Он ближе разнеженных Ницц.
И черт с ней, с нелетной погодой,
Задремем под стуки колес,
Билеты найдешь у комода.
Останешься - только без слез..."
Она растворилась в тумане
И вынырнет где-то в Крыму,
Кого-то другого поманит,
Смеясь лишь ему одному.
Точеное темное тело
Скользит в черноморской воде,
Его поцелуем согрело,
И красит тату по модЕ.
Расхристаны спелые груди,
Манит разрешающий взгляд:
Давай, начинай без прилюдий...
Она не вернется назад.
А мне остается удушье
В слезящейся дымом Москве,
И десять минут после душа.
Ну может побольше. На две.
07-08.08.2010.
Она растворилась в дыму,
И только записка в кармане:
"Мы встретимся завтра, в Крыму.
Москва занеможилась смогом,
Застыла без пения птиц,
Поедем же в Крым, ради бога,
Он ближе разнеженных Ницц.
И черт с ней, с нелетной погодой,
Задремем под стуки колес,
Билеты найдешь у комода.
Останешься - только без слез..."
Она растворилась в тумане
И вынырнет где-то в Крыму,
Кого-то другого поманит,
Смеясь лишь ему одному.
Точеное темное тело
Скользит в черноморской воде,
Его поцелуем согрело,
И красит тату по модЕ.
Расхристаны спелые груди,
Манит разрешающий взгляд:
Давай, начинай без прилюдий...
Она не вернется назад.
А мне остается удушье
В слезящейся дымом Москве,
И десять минут после душа.
Ну может побольше. На две.
07-08.08.2010.