Мы сильно наворотили в прошлой жизни с тобой, мой плачущий убийца, смешливый Фанбой. Что делать, как жить - не хотим помнить или просто забыли, на лица свои похожи, как вертикальный на голубой. Заворачиваемся в кожу, как в последнюю нашу броню, смеёмся искусственно, дышим пылью - одна затяжка по тысяче раз на дню. Ты шутишь_не шутишь, что скоро от скуки повесишься, а я заупрямлюсь и след твой не догоню и молча пойду в небеса по полуразрушенной лестнице, чужой неприкаянной крестницей, к приветливому огню.
Уютнее там, с ними_с нами, без танца клинков и изломанных башен, там бег облаков не неотвратим, как цунами, там вечер не хищен и даже почти не страшен, смотри - дети тихо поют устало уснувшей маме. Покой накрывает дома расшитыми в ночь рукавами. Цветущих деревьев чумной аромат щекочет сгоревшие нервы. Здесь хочется в землю впитаться, врасти и из себя вырастить сад...
Прости, но ты больше не будешь первым. Теперь моя очередь пить из горсти остатки растаявшей веры.
И больше, пожалуйста, не говори, про тёплое чудо с сюрпризом внутри, оно не оставит ожог, не сгорит, не выжжет, но и не остудит.
Кому оно надо? Замри. Нет. Беги... Здесь никто не нуждается в чуде.
В подсолнухах копят росу лопухи, скрываются с косами люди.
Мы им не враги, но по правилам их нас не было, нет и не будет.
Станцуем для них, как в последний раз, фламенко на огненном блюде?
И пусть темнота отпечатает наши шаги.