.................................он достаёт мушкет - вперёд - играть!.. а в голове бутылка и кровать, и, может быть, девица из киоска, которая безумно любит плоскость его стола и шуток. Хоть бы в душ, смывает тушь, помаду (Мулен Руж!..), ему не так приятны на подушке её следы косметики. Подружка неровно улыбается, храпит, часами ходит по квартире голой, не переносит звуки саксофона, ей всё равно, что это Льюис Армстронг. Конечно, он бывает с нею строг, но никогда - отметиной пощёчин не наградит её. Бывает, среди ночи, она выходит на его балкон и долго-долго курит, много тонких. Среди друзей смеётся слишком звонко, уже в ушах, наверно, этот звон.
Он не влюблён, и это очевидно. На горизонте перспектив не видно, и занавес давно проела моль. Он молится всегда перед премьерой, практически испытывая боль и жжение во лбу, во имя веры.
А у неё замашки королевы, хотя она не стоит ни гроша. Ей нравится, когда на ушко: "...стерва...", когда сжигается её душа одним щелчком его звонка под вечер. Кладёт ладони влажные на плечи и говорит ему, что всё это пройдёт. Что лёд в груди - он и в стакане лёд, а кровь - что алкоголь, и не ценнее. Губами тихо и спокойно в шею, но он ей объясняет, что в постель её духи не прокрадутся с нею. И снова душ, облуплен маникюр, и два часа агрессии и стонов, и вот опять открыта дверь балкона, девица тихо курит в темноту и вспоминает звуки саксофона, что слышала по радио когда-то, когда ещё оно - "Маяк" на кухне, ей восемь лет, и лаковые туфли, которые позволит ей отец, никак не сочетаются с нарядом. А ей и так неплохо - она рада, что это было. Рада - что давно.
И жизнь её - дурацкое кино - перед глазами серым дымом вьётся.
Она смеётся, Он включает свет.
И зная, что во сне Он видел сцену - разрушены мечты курящей Королевой! -

............................он достаёт свой мысленный мушкет.