Гору нужно мерить не её высотой, а тем, так ли она красива, чтобы привлечь дракона.
Сделай что-нибудь с этим безумным миром,
Он поглотит тебя, он помажет миром
Волосы, унесет тебя стрекозой.
А в мире: бронзовки, и барабан, и лира,
И ночь расправляет чешуйчатые крылья
И воздух пахнет выпечкой и грозой.
Там – молоко без пенки и мед без пчел и
Там челн не тонет в омуте обреченно,
Трава зеленей, и легче твоя рука.
И девочка с косами, сказки, где кот ученый,
И опереться ей о твое плечо бы,
И в небо втекает солнечная река.
Ты сжег этот мир, как все, кто уходит дальше,
Сжигают, что было меж прошлым и настоящим.
Порвал всё, что было написано на листе.
И рухнула в пропасть вересковая башня,
И солнце зашлось от приступа злого кашля,
Остались лишь блики да камни упрямых стен.
А мир опрокинулся. В памяти заколочен,
Он вырос из завязи зависти, слез и ночи.
Он вырвался, выпрямил спину, ушел в полет.
И ты разрывался – просто один из прочих,
Кто понял, что все вокруг чересчур непрочно,
Из тех, кто не оглянулся, сбежав вперед.
Ты смотришь: а девочка выросла и угасла,
И хлеб зачерствел, и в лампе прогоркло масло.
И вымерли бронзовки, терном порос твой путь.
На лицах застыли сумеречные маски:
Их выкрасить заново – только не хватит краски.
Так сделай же что-то, ну сделать хоть что-нибудь!..
Он поглотит тебя, он помажет миром
Волосы, унесет тебя стрекозой.
А в мире: бронзовки, и барабан, и лира,
И ночь расправляет чешуйчатые крылья
И воздух пахнет выпечкой и грозой.
Там – молоко без пенки и мед без пчел и
Там челн не тонет в омуте обреченно,
Трава зеленей, и легче твоя рука.
И девочка с косами, сказки, где кот ученый,
И опереться ей о твое плечо бы,
И в небо втекает солнечная река.
Ты сжег этот мир, как все, кто уходит дальше,
Сжигают, что было меж прошлым и настоящим.
Порвал всё, что было написано на листе.
И рухнула в пропасть вересковая башня,
И солнце зашлось от приступа злого кашля,
Остались лишь блики да камни упрямых стен.
А мир опрокинулся. В памяти заколочен,
Он вырос из завязи зависти, слез и ночи.
Он вырвался, выпрямил спину, ушел в полет.
И ты разрывался – просто один из прочих,
Кто понял, что все вокруг чересчур непрочно,
Из тех, кто не оглянулся, сбежав вперед.
Ты смотришь: а девочка выросла и угасла,
И хлеб зачерствел, и в лампе прогоркло масло.
И вымерли бронзовки, терном порос твой путь.
На лицах застыли сумеречные маски:
Их выкрасить заново – только не хватит краски.
Так сделай же что-то, ну сделать хоть что-нибудь!..