И, может, разными шли путями, но как-то хором упали вниз - ты призван в ад управлять чертями, а я скатилась в постмодернизм.
И если спрашивать о юдоли - за что такая досталась нам - никто ответить не соизволит и не нарушится тишина.
Ищи ответа на дне колодца, на небесах, за своей спиной - но бесполезно, увы, бороться с судьбой - что с мельницей ветряной.
И Страшный Суд не настолько страшен, и Дивный Мир не настолько нов, за барной стойкой осушишь Чашу и будешь врать, что прошла любовь.
Мы в чем-то тоже равны и квиты - всегда есть фраза "не мой типаж". Но ты сидишь на весах Фемиды - не разобрать, на какой из чаш?
В небесном ордере есть отметка, и даже с подписью Самого: "Он будет вечно Твоею клеткой, но изнутри не раскрыть Его".
Я точно знаю, кого ты любишь - еще узнать бы, который час... Но этот город, и эти люди, и Дивный Новый - все против нас.
И потому бесполезны эти "На самом деле мне только ты". Скажи, а с кем остаются дети, когда уже развелись мосты?
И в каждой книге я вижу фигу, а в телевизоре - белый шум, но сохранилась пока интрига - еще неясно, зачем пишу.
Как будто я - пожилой язычник, а ты - один из моих богов, и загораются, словно спички, стихи от громких твоих шагов.
И я пляшу, как марионетка, и голос будто не мой, другой: "Он будет вечно Твоею клеткой, но изнутри не раскрыть Его".
Ну что ты, Господи, не пытаюсь и в мыслях я отпереть замок, но как мучительно гложет зависть ко всем, кто освободиться смог.
И, может, разными шли путями - тебя другая вела мечта.
Хоть нас друг к другу безмерно тянет - стоим на разных концах моста.