żydowski pisarz
Из Лермонтова и Хайне.
Der Tod, das ist die kühle Nacht
Я вышел на дорогу. Сквозь туман
Мне не блестело ничего. Пустыня,
Как ей положено, внимала Богу. Ночь
Была б тиха, но пение цикад
И вой шакалов нарушали строй
Привычного стихосложенья. Август.
Звезда звезде звездою о звезде -
Их речь была достаточно невнятна.
А может быть, обычная, виной
Рассеянность моя и невниманье,
Жара и духота, и пыльный зной.
Ремень винтовки, врезавшийся в шею,
И ожиданье выстрела в упор
И нежеланье зацепить растяжку.
Надежда все равно сильней, чем страх.
Мы с ней живем, - пройди какой-то тест,
Нелепый квест, где выигрыш – ничтожен
Возможность угадать в который раз
Из выбранных тобой, ты проиграешь…
Дорогу на, тиха, когда бы не
Цикады, ночь и август и Пустыня.
Я вышел. Не блестело. Сквозь туман
Внимала Богу – этого довольно.
Der Tod, das ist die kühle Nacht
Я вышел на дорогу. Сквозь туман
Мне не блестело ничего. Пустыня,
Как ей положено, внимала Богу. Ночь
Была б тиха, но пение цикад
И вой шакалов нарушали строй
Привычного стихосложенья. Август.
Звезда звезде звездою о звезде -
Их речь была достаточно невнятна.
А может быть, обычная, виной
Рассеянность моя и невниманье,
Жара и духота, и пыльный зной.
Ремень винтовки, врезавшийся в шею,
И ожиданье выстрела в упор
И нежеланье зацепить растяжку.
Надежда все равно сильней, чем страх.
Мы с ней живем, - пройди какой-то тест,
Нелепый квест, где выигрыш – ничтожен
Возможность угадать в который раз
Из выбранных тобой, ты проиграешь…
Дорогу на, тиха, когда бы не
Цикады, ночь и август и Пустыня.
Я вышел. Не блестело. Сквозь туман
Внимала Богу – этого довольно.