Если пишешь - то будь ко всему ты готов днём и ночью, ведь стихи своевольны и страшны, белы и черны. Прорастут из стола, из страниц опереньем сорочьим, гроздью врежутся в душу, закружатся в свете луны. Осторожно, мой друг, а не то превратишься однажды в своего персонажа - из тех, кого меньше любил. И покуда ты с ним - он не будет игрушкой бумажной. Капли крови своей ты вольёшь ему вместо чернил.
Так вот, скажем, любого героя возьми на заметку, выбирая, конечно, из тех, кем пугают детей.
Ты знаком с ним - с ним каждый знаком, ты же веришь мне, детка?.. Уже несколько лет он всего лишь киношный злодей, но знакомый до боли, страшнее любой он болезни. И отныне ты образ кошмаров, страданий и бед. И сквозь пальцы растут пять изящно изогнутых лезвий. И зелёным и красным в полоску расцвечен хребет.
Испуганы дети, которую ночь за сном к ним приходит сон.
Им чудится, что заскрипело внизу точильное колесо -
Один за другим начинают они от недосыпа бредить...
Верно, Фредди?читать дальше (+Джейсон Вурхисс, Франкенштейн, Влад Дракула) ...Берег озера тих и прозрачен, вода невесома. Гулко лес шелестит, поглощая безудержный крик. Все приезжие здесь. Ты один здесь, на озере, дома. К ночи в лагере дети ложатся, гася фонари. Пусть твой облик до боли реален, тебе невозможно вновь ходить по земле, потому что ты умер давно. Впрочем, снова добыча смертельной охвачена дрожью, а живой или мертвый убийца - уже всё равно.
Испуганы дети, которую ночь их лагерь охвачен злом -
Им слышится шаг, твой тяжелый шаг сквозь ветки и бурелом.
Уже очень скоро ты вскинешь клинок и к ним побредешь из леса...
Верно, Джейсон?
...А ты злой никогда не бывала, ты автор - и только. Только знала ли, Мэри, кого на сей раз создала? Ведь из падали (жрали б её ненасытные волки) создаёт твой учёный, сшивает больные тела. Франкенштейн не пугает? До первой грозы, несомненно. Это классика, детка, а классику сложно забыть. Как и классика, тело его не подвержено тлену, устоит перед сталью, железом, раскатом пальбы.
Испуганы дети, за ними идет создание рук твоих -
Он сшит из кусков, словно старый мешок, из жизней он сшит чужих.
Но твой Франкенштейн оживет не током, лишь автора чистой верой,
Верно, Мэри?
...А ты жил на земле, ты реальнее всех, кто из фильма или книги пробрался в наш детский напуганный мир. Пред тобою и церковь, и власть оказалась бессильна, о тебе говорить было страшно за всеми дверьми. Государь, ты оставил свой род, что в ночи вечно рыщет? Государь, ты оставил всех нас - ты же сам нас создал?.. Без тебя, государь, будем мы не счастливее нищих. Мы не верим, что умер ты - Дьявола лучший вассал.
Испуганы дети, вползает туман, а в щели - холодный луч.
Их выманит голос, твой сумрачный зов, от голода зол и певуч
Они не заметят, в глаза засмотревшись, как зубы на горле их сцепишь...
Верно, Цепеш?