О мой свет, ну так что - мы прожили этой осени первый бросок? Ледяные дожди корежили наше сердце, и горький сок одиноких дерев - качаются под ветрами (как ты и я)... Что имеет конец - кончается. Под ногой у нас - полынья, только мы с тобой знаем истину (это значит, что проживем). Недопето и независимо вдаль по рельсам идем вдвоем, плакать некогда, помнить некому - уходи, улетай, беги.

В пасть не смотрят гнедому/пегому, что хромает на три ноги. В пасть не смотрят собаке бешеной, что ломает себе клыки.

На таро нам попал Повешенный. Значит, скоро конец тайги, скоро кончится мелкий дождичек, что за шиворот крошит лед. Мы идем еще. Понемножечку, с легким треском (как пулемет), пробираемся в этой чаще мы, и последний компас пропал. Но не смей нас назвать пропащими - в нашем сердце горит опал. Это камешек злой, пророческий, он покажет, что было бы... Коль не видишь в нем одиночества - не посмеешь сойти с тропы. Дождь по кубкам нам - мёда ль, крови ли? Это бойня или война? В тусклых сёлах о нас злословили, потеряв в пыли имена, липким пальцем нам в спину тыкали - мол, бродягам собачья смерть...

Небо острыми взяло пиками наши души, и ну вертеть: так и этак, где ж мы надорванней, где порвется, где устоит?.. Стисни зубы, не сдайся воронам. На дорогах опять дождит. Только вскрикнешь - и стая бесится, грозно каркает, бьет крылом. Подвывая на нитку месяца, лапу - до крови (поделом, надо лучше смотреть: капканами ныне плотно усеян лес). Не хвалился б боками рваными, долгим шрамом наперерез - не богатство, а так, посмешище... у другого - еще больней.

Но никто не дает убежища и не дарит никто коней.

(с) ...Хрусталь...