Звуки и краски здесь не имеют сил,
Город наполнен безветренной тишиной.
Небо распухшее низко над ним висит,
Лопнет - прольется апрельской голубизной.
Это затишье не перед бурей - перед весной.

Это после мы будем друг другу - друг и друг другу - брат,
Вместе шедшие не до райских, но до апрельских врат.
Это после вокруг все нанюхаются весны
И все выйдут на улицы, этой весной полны.
Кто не брат, тот любовник, а кто не может любить,
Тот хотя бы не будет надломлен или убит,
Это самый нелепый и самый главный закон,
Он нигде не записан, но верить в него легко.
А пока что люди - бутоны, каждый - кулак,
Из которого выглянул розовый лепесток.
И любой ожидает какой-то весенний знак
И боится, что этот знак распознать не смог,
И свинцовое небо молчит, и не тает лед,
Город сер, как мышиная шкура, и серо в нем.
Не пугайся, ну что же ты, все по весне пройдет.
По весне над землей мы воспрянем и расцветем.