вдогонку к этому и этому

Балаган сделал круг и вернулся сюда под осень. Цирковые выбрасывают бутылки из-под спиртного. У кассы кто-нибудь о них снова спросит: троица клоунов — лучшие спутники дня выходного. У них новый состав: добавилась пара гимнастов, есть фокусник, мадам есть с десятком собачек, взяли парнишку, что ножи метает опасно...

Коломбине что? Коломбина давно не плачет. Отпустила Пьеро, все реже вьет с Арлекином, по канату ходит теперь без шеста и без лонжи. В труппу взяли Мальвину — Пьеро без ума от Мальвины — вдруг, она разобьется? Репризу Мальвина продолжит.

Арлекин беспокойно курит в чужой гримерке: обмирает внутри все глядеть на нее под купол. Из клоунессы — смотри — стала вдруг балансеркой, а полгода назад еще с ним оживляла кукол. Нет, спасибо, что не сразу в вольтижировку, что ножи не метают в нее и не держат на мушке... Коломбина хмыкает, поправляя экипировку, и ставит яблоко прямиком себе не макушку. Это спокойная и убежденная тяга к смерти, с тем же успехом она ходит погладить тигров. Зрителю нравится — верьте или не верьте — зритель привык в беспощадным животным играм.

Ее любят в манеже: поддержит всегда и поможет, над новенькой не издевалась, хотя могла бы. Пьеро несколько лет постоянно лез вон из кожи, чтобы нравиться так же, но выходило слабо. Арлекин на правах приятеля чмокал в щечку и смешил ее так, что прихватывало живот...

Она сбилась с ним с цикла.
Здесь можно поставить точку.

Пусть она поживет спокойно, пускай поживет.