...Он спасся от самоубийства скверными папиросами.
Слезы мои, как яд и серная кислота,
Капая вниз, разъедают брусчатый пол.
Мы нарушали заповеди Христа
И не боялись смотреть на него в упор.
Мы заигрались пазлами чувств чужих,
Так заебались считать перед сном до ста.
Вместо уродливой боли стихов моих,
Плотная героиновая пустота.
Там, где мы есть, вечная маята,
Что-то совсем не так и всегда не то.
Если тряхнуть волосами, течет вода.
Если на сердце холод, надень пальто.
Там, где нас нет, заняты все места.
Нам остается разбить под окном сад
Но вместо сиреневого куста,
Развести сиреневый виноград.
Пристанями, вокзалами и ВК
Люди теряются сотнями каждый час.
Если б не твердость шейного позвонка,
Я б не писала этого вам сейчас.
Капая вниз, разъедают брусчатый пол.
Мы нарушали заповеди Христа
И не боялись смотреть на него в упор.
Мы заигрались пазлами чувств чужих,
Так заебались считать перед сном до ста.
Вместо уродливой боли стихов моих,
Плотная героиновая пустота.
Там, где мы есть, вечная маята,
Что-то совсем не так и всегда не то.
Если тряхнуть волосами, течет вода.
Если на сердце холод, надень пальто.
Там, где нас нет, заняты все места.
Нам остается разбить под окном сад
Но вместо сиреневого куста,
Развести сиреневый виноград.
Пристанями, вокзалами и ВК
Люди теряются сотнями каждый час.
Если б не твердость шейного позвонка,
Я б не писала этого вам сейчас.